Россельхознадзор 22 февраля сообщил о предстоящем введении запрета на импорт белорусской молочной продукции. Заработать он должен был с 26 февраля, но с тех пор его введение уже дважды переносилось: сначала – на 6-е, а затем – на 15 марта.
Запрет касается не всей белорусской «молочки», а лишь молочного сырья – наливного и пастеризованного молока, стерилизованных и ультрапастеризованных сливок, сухих, концентрированных, консервированных и сгущенных сливок, молочной сыворотки, сывороточного концентрата и молочного белка. Всю остальную молочную продукцию, включая отличающиеся максимальным уровнем переработки и добавленной стоимости масло и сыр, можно по-прежнему ввозить в Россию. Тем не менее у белорусской стороны планы Россельхознадзора вызвали состояние шока.
Проблемы в российско-белорусских «молочных» отношениях накапливались давно. Россия для белорусской молочной отрасли – главный рынок сбыта, позволяющий зарабатывать неплохие деньги. Общая стоимость только «легального» белорусского молочного экспорта в РФ за 2016 г. оценивается в 1,6 млрд. долл., а сама «молочка» вместе с мясом, мясопродуктами, грузовиками, тракторами и пластмассовой тарой вошла в число пяти основных товаров, поставляемых в Россию. Для республики, которая не имеет значимых запасов полезных ископаемых и вынуждена делать ставку на развитие сельского хозяйства, это большое достижение.
Все последние годы белорусский молочный экспорт в Россию стабильно рос. Если в 2012 г. в РФ было поставлено 796 тыс. т молока и молочной продукции, в 2013 г. – 863 тыс. т, то в 2016 г. – уже более 1 млн. т. В прошлом году поставки белорусского молока и сливок в Россию выросли еще почти на четверть. Правда, экспорт сгущенного, сухого молока и сливок за этот же период снизился на 2,2%, что было связано с ростом их внутреннего производства в РФ.
Тем не менее Белоруссия остается почти монопольным экспортером молочной продукции в Россию. В январе-ноябре 2017 г. она поставила сюда 82% всего обезжиренного сухого молока, 78% сгущенного молока и сливок, 90% молочной сыворотки и продуктов из натуральных компонентов молока, 92% несгущенного молока и сливок.
Однако от столь быстрого наращивания объема белорусского молочного экспорта заметно пострадало его качество. Обнаружение в белорусской «молочке» запрещенных веществ стало носить массовый характер. По данным DairyNews, за 2016 г. в отношении поставляемой в Россию продукции белорусского АПК было выявлено 723 случая нарушений норм и требований ЕАЭС. Причем более половины этих нарушений были связаны с молоком и молочной продукцией. В 10 случаях были найдены остатки вредных и запрещенных веществ. В прошлом году было выявлено 596 нарушений, в том числе 376 – в молочной продукции. А остатки запрещенных и вредных веществ обнаружены уже в 201 случае. На 20 февраля этого года в белорусской «молочке» зафиксировано 32 нарушения, и две трети из них связаны с наличием запрещенных и вредных веществ.
Буквально на днях, 5 марта Россельхознадзор ограничил поставки продукции еще с двух белорусских предприятий – СООО «Старфуд» и ОАО «Милкавита». В колбасных изделиях, выпускаемых СООО «Старфуд», обнаружен антибиотик доксициклин. В питьевых сливках производства «Милкавита» выявлено сухое молоко, что говорит о фальсификации продукции производителем, а в концентрированном обезжиренном молоке – оксибендазол, который используется для борьбы с паразитами у животных. Кроме того, режим усиленного контроля был введен Россельхознадзором в отношении еще трех предприятий белорусского АПК – Бобруйского мясокомбината, ОАО «Молоко» и Слуцкого мясокомбината. В их продукции ведомством также обнаружены бактерии и вредные вещества.
Реакция белорусской стороны на введение анонсированного Россельхознадзором запрета долго ждать себя не заставила. 23 февраля член коллегии (министр) по промышленности и агропромышленному комплексу ЕЭК Сергей Сидорский, ранее занимавший должность премьер-министра Белоруссии, заявил, что принятие таких мер не соответствует правилам ЕАЭС. Они нарушают пункт 175 положения о едином порядке проведения совместных проверок объектов и отбора проб подлежащих ветеринарному контролю товаров, которое утверждено решением ЕЭК от 9 октября 2014 года. По словам С. Сидорского, введение запрета на поставки продукции со всей территории страны допустимо лишь при ухудшении эпизоотической ситуации (распространенности инфекций) по особо опасным и карантинным болезням, общим для людей и животных. А ничего подобного в Белоруссии нет.
2 марта позицию Россельхознадзора раскритиковал и Александр Лукашенко, который ввиду запретов назвал союз с Россией «таежным». Правда, в их введении политики обвинили представителей Белоруссии в структурах ЕАЭС, не сумевших отстоять ее интересы (хотя, как видим, С. Сидорский не смолчал). «Зачем имитировать деятельность, если решаются вопросы только других стран? – заявил глава РБ. – Ни одна из наших проблем не снята. Поэтому вы должны выбирать один-два серьезных вопроса на 2018 год и упорно «долбить» их, пока они не будут решены».
Днем ранее глава Белоруссии назвал причиной введения запрета на ввоз в РФ из Новой Зеландии большого количества сухого молока, что привело к затовариванию рынка. Именно с наличием на российском рынке излишков зарубежного сухого молока, по его мнению, и связаны обвинения со стороны российских «молочников» в демпинге. А. Лукашенко заявил, что действия России без ответа не останутся.
С точки зрения России ситуация выглядит совсем иначе. По данным российских экспертов, через Белоруссию поступает «молочка» из соседних стран и регионов, включая Прибалтику, Польшу, Украину и Германию. Реэкспорт дешевого европейского молока, которое переупаковывалось на некоторых белорусских заводах, позволил поставлять его в РФ по ценам более низким, чем стоимость производства в России. По некоторым оценкам, стоимость импортируемого белорусского молока оказывалась вдвое ниже себестоимости его производства в РФ. Естественно, что такой демпинг влиял на рынок не самым лучшим образом. «Принятое Россельхознадзором решение правильное, – заявил DairyNews гендиректор Казанского молочного комбината Александр Габдрахимов. – Но оно направлено скорее не на то, чтобы восстановить закупочные цены на сырое молоко, а на то, чтобы остановить их дальнейшее падение».
На экономические мотивы ведения запрета указывают и другие аналитики. «РФ импортирует огромные объемы сухого молока из Беларуси, близкие к уровню валового производства внутри страны, – отметил эксперт Института конъюнктуры аграрного рынка Вадим Семикин. – За два неполных месяца 2018 Беларусь дважды снизила экспортные цены на сухое обезжиренное молоко, в результате чего на российском рынке его ценовой уровень снизился до значений 2013 года». Российские предприятия, по его словам, не могут выдержать такую ценовую конкуренцию, и в результате на складах скопилось большое количество сухого молока, а цены на молочное сырье в начале этого года резко упали. Россельхознадзор своими действиями пытается удержать рынок от обвала и позволить российским предприятиям реализовать скопившиеся запасы. Иначе Россия может столкнуться с ситуацией, когда под вопрос будет поставлена рентабельность работы всей ее молочной отрасли.
Об этом же косвенно говорит и содержание переговоров, которые в последние дни вела в Москве белорусская делегация. 1 марта вице-премьер РБ Михаил Русый доложил А. Лукашенко, что подходы к решению проблемы найдены. «Мы подготовили дорожную карту, и сейчас она рассматривается на уровне министерств сельского хозяйства Беларуси и России по выводу тех предприятий, на которые наложены ограничения, – заявил он. – Поручено и поддержано на уровне правительства России утвердить в марте на коллегии обоих министерств балансы на сухое молоко. Мы готовы подписаться под любым предложением по ценам не ниже Российской Федерации».
Упоминание про балансы поставок и цены означает, что именно эти вопросы стали главным предметом переговоров, и от явного демпинга Белоруссии, скорее всего, придется отказаться. Хотя российский рынок она в итоге сохранит.
Примечательно, что предложение Россельхознадзора о введении механизма электронной прослеживаемости поставок, позволяющего контролировать экспорт, пока не обсуждается. С одной стороны, ввести его в короткие сроки проблематично технически. С другой - Минску, по-видимому, проще сейчас пойти на какие-то ценовые уступки, чем создавать систему контроля над всеми товарными потоками. Для России же введение механизма прослеживаемости, безусловно, было бы предпочтительней.