Холдинг "Молсиб" работает на молочном рынке с 1997 года. Все начиналось с поставок готовой молочной продукции в магазины Новосибирска, а когда заводы стали жаловаться на дефицит сырья, партнеры решили сами его собирать с отдаленных ферм. Сегодня компания не только работает более чем с 30 животноводческими предприятиями, но и обеспечивает сектор кормами, оборудованием и технологиями.
Генеральный директор ООО «МолСиб» Игорь Елисеенко рассказал Milknews о том, как строит свое маленькое сибирское Valio, почему в Новосибирской области умирают заводы и как переживают кризис за Уралом.
Milknews: Больше всего сегодня молочников интересует вопрос цены. Что происходит в отрасли у вас в регионе и каков ваш прогноз?
Елисеенко: Инвестиционная привлекательность сектора в последние годы росла, в том числе благодаря выделенным субсидиям. Только три крупнейших фермы нарастили объем производства на 200 т в день. Даже несмотря на то, что часть предприятий показывает снижение производительности, крупные инвестпроекты перекрывают с лихвой это падение. В настоящий момент новосибирские фермеры производят ежедневно 1660 т молока.
В том числе из-за такого активного наращивания производства стоимость сырого молока в Сибири падала на протяжении долгого времени и в данный момент, думаю, уже остановилась. Возможно, май станет последним месяцем снижения. Средняя закупочная цена сейчас колеблется от 14 рублей у мелких хозяйств до 20 рублей у крупных. Это базовая цена без НДС.
Сейчас ситуация сложная: многие наши партнеры в этом году свернули инвестиционную активность, отложили на более длительный срок и расширение и модернизацию. В этих проектах и так был срок окупаемости в 10-15 лет, а сейчас он просто не просматривается.
Milknews: Что думает бизнес? Что может помочь фермерам в данной ситуации?
Елисеенко: Мы обсуждали сложившуюся ситуацию и на уровне министерства, и среди предпринимателей. Я не могу сказать, что в результате этих обсуждений родилась реальная идея, которая стала бы панацеей. Да, обсуждали и проведение товарных и закупочных интервенций. Сегодня все заключили договоры с заводами и сушат излишки молока, и эти запасы продолжают накапливаться - их некуда девать. Что мы будем с ними делать? Непонятно. Мы видим ситуацию, которая сложилась в Европе, когда в результате интервенций государство получило огромные запасы сухого молока, которое сегодня продают по демпинговым ценам, и я понимаю, почему опасаются проведения интервенций.
В Новосибирской области эта проблема стоит еще более остро - перерабатывающих мощностей на такой объем производства у нас в регионе не хватает. Объемы сырья при этом продолжают расти: производство увеличилось по сравнению с прошлым годом на на 8,8%, это дополнительно 120 т в день. Это приличные объемы, а ведь область потребляет всего 300 т в пересчете на молоко в день.
Milknews: Почему при этом инвесторы не идут в переработку, если они готовы вкладываться в пятнадцатилетние проекты в животноводстве? И вы в том числе.
Елисеенко: Это очень сложный бизнес и длительный процесс. Для того, чтобы работать в переработке, нужно уметь работать с торговыми сетями: все, что произвел, нужно продать. Самое главное - это навыки продажи, а также деньги, вложенные в оборотные средства. Ты сделал продукт, а потом должен давать отсрочки сетям, заморозить эти деньги на складах. Это колоссальные средства, которые не выделит ни один банк.
Именно из-за отсутствия этих навыков у нас переработка почти вся и умерла, и из крупных компаний остался только “Вимм-билль-данн”. Нам нужно привлекать новых игроков и развивать этот сектор - мощностей катастрофически не хватает.
Milknews: Вы работаете закупщиком сырого молока. Как у вас внутри компании складывается ситуация в этот кризисный период?
Елисеенко: Мы не только закупаем молоко и отвозим куда-то, мы и рассчитываем рацион, и поддерживаем рентабельность, и оказываем сервисное сопровождение, поставляем оборудование и моющие средства, и следим за качеством, ведь требования к молоку стали очень высокие. У нас в штате 3 ветеринара и 5 консультантов-зоотехников, 15 сервисных инженеров, которые каждый день ездят по хозяйствам.
Milknews: Вы такой кооператив, каким он должен быть в идеальном мире. Почему вы не создали сразу кооператив и не основали наше сибирское Valio?
Елисеенко: Юридическая форма самого кооператива пока несовершенна. Возможно, через лет пять мы все придем к этому. Пока это нецелесообразно. Мы работаем уже 15 лет. Началось все с того, что мы торговали готовой продукцией. В какой-то момент мы поняли, что продукции не хватает, а заводу просто напросто неоткуда взять для нее сырье. Так мы начали сами искать поставщиков и везти сырье на заводы, чтобы они могли продать нам готовую продукцию. В результате мы собрали свой круг постоянных партнеров, которых к настоящему моменту собралось 30-35 компаний с оборотом около 200 т в день.
Milknews: Форма вашего кооператива позволяет говорить о нормальной доходности для фермера?
Елисеенко: У нас и свои несколько ферм, поэтому мы тоже хорошо понимаем, что без субсидий выжить невозможно, особенно в такие тяжелые времена, как этот и прошлый годы. Тогда продукция растениеводства, которая позволяет многим молочникам держаться на плаву, упала в цене вдвое. Наша компания провалились по выручке в растениеводстве на 80 млн руб. В результате если в прошлом году мы, как и многие, пострадали из-за кризиса в растениеводстве, то в этом - из-за краха на рынке молока. Даже самое крупное предприятие в регионе - “Сибирская нива” ЭкоНивы - без субсидий пока остается убыточным, что уж говорить про другие хозяйства. Поэтому без субсидий в деревне предприятию выжить сложно, а ведь молочный бизнес - это не только бизнес, но и жизнь на селе. Закроется ферма - жизнь там остановится. К тому же, сельское хозяйство тянет с собой и другие отрасли.
Milknews: Изменилось ли с этими кризисными явлениями качество молока, кормления?
Елисеенко: Все заготовили корма в прошлом году, поэтому так быстро падение доходности не отразится на кормлении, но мы чувствуем, что фермеры уже начали экономить. В первую очередь это затронет дорогие энергетические добавки, которые увеличивают надои, ведь продавать это молоко некому. Я считаю, что в этом году большого эффекта кризиса мы не увидим, но через год-два мы получим провал по объемам производства. Инвестпроекты уже не остановить, а кредитных коров резать никто не будет, но мелкие фермеры однозначно попадут в зону риска.
Milknews: Насколько белорусская продукция, которую сегодня часто обвиняют демпинге, влияет на ситуацию в вашем регионе?
Елисеенко: Готовая продукция из Беларуси - сыры, кисломолочка - не так массово представлены на новосибирских полках. Эта продукция есть, но нельзя назвать это давление существенным. У нас есть Алтай, который активно работает на нашем рынке. Однако мы пониманием, что на рынке сырья - масла, сухого молока - они составляют серьезную конкуренцию, и новосибирские переработчики раньше покупали белорусские биржевые товары. Сейчас мы можем конкурировать, хотя их цены по-прежнему ниже, но думаю, нам придется все-таки и дальше снижать планку.
Самая большая проблема, что у нас в отрасли нет внятной стратегии на 10-15 лет, нет понимания, сколько должно быть заводов, ферм, на какие рынки мы должны выходить. Мир же поменялся, люди хотят нового качества жизни, в деревне никто не будет больше лопатой навоз убирать. Нам надо думать не только о том, как надои увеличить, а еще и о том, чтобы повысить качество жизни на селе, вводить современные фермы с дистанционным управлением, с автоматизированными системами. У нас в Новосибирске нет ни одной роботизированной фермы, 5-10 доильных залов и систем управления стадом - вот показатель. Поддерживать нужно не сохранение поголовья, а именно новые проекты и новый уклад.
Milknews: Вы готовы к ветсертификации, которая тоже обещает “новый уклад”?
Елисеенко: Мы готовы - мы занимаемся сырье, и просто перешли с бумажных отношений, на электронные. Что касается переработки и торговли, то здесь все совсем непросто. Уверен, что в первое время во избежание коллапса придется закрывать глаза на нарушения во избежание хаоса и дефицита. По сути ситуация будет примерная такая, как с блокировкой Telegram: Роскомнадзор его заблокировал, а он дальше работает.
Возможно, в какой-то мере новая система позволит прижучить недобросовестных предпринимателей. Но глобально “Меркурий” честным производителям добавит проблем и увеличит издержки, а недобросовестным - добавит преимуществ, тем самым поддержит производителей фальсификата. Введите его для пальмового масла и аналогов молочного жира, ведь для них не надо будет оформлять сертификаты. Тогда в чем здесь борьба с фальсификацией?
Milknews: Фальсификат вам мешает на рынке развиваться?
Елисеенко: Конечно, мешает. Вот пример: мой друг, директор Доронинского молочного завода, принципиально не хочет фальсифицировать. Он взял и провел эксперимент: купил пальмовое масло, заменитель молочного жира, сделал из этого “масло” и сдал в лабораторию, которая показала, что нарушений не обнаружено. Как ему в таких условиях конкурировать на полке?
У нас, к сожалению, в любой сфере все врут и стараются своровать. В Новосибирске есть молочные заводы, на которых даже нет оборудования, предназначенного для приемки молока. Они берут СОМ, сыворотку, пальмовое масло, аналог молочного жира и ароматизаторы – и продукт готов. Отследить путь их продукции сложно, потому что она расходится по ресторанам и кафе. HoReCa и, к огромному сожалению, госзакупки в сады и школы, – основные потребители фальсификата.
Milknews: Что нужно делать, как помочь в этой борьбе?
Елисеенко: Было предложено множество решений, начиная от вынесения состава на лицевую этикетку в рамке, заканчивая запретом пальмового масла. Я же принимаю более принципиальную позицию: если продукт с добавлением растительных жиров, то это не молочный продукт. Нельзя же на молзавод завозить технические масла, значит, нельзя ставить на молочную полку немолочный продукт.
Я считаю, что масштабные проблемы начались с появления сырных, творожных продуктов, которые нельзя было допускать на рынок, и теперь придется долго исправлять ситуацию. Я бы вывел такие продукты в отдельную категорию, как сделали со спредами. исключил категорию молокосодержащих продуктов. Почему там должно быть написано “сырный продукт”? Пусть будет написано “пальмовый продукт”!
За последний год конъюнктура рынка полностью изменилась, фактически появилась новая философия молочных продуктов питания. Народ стал осторожнее относиться к покупке молочных товаров, и сегодня распространена позиция “куплю что-нибудь не то, отравлюсь”. На спрос повлиял страх, все боятся фальсификата. В этом виноваты и те, кто его производят, и те, кто ставит его на полки, и те, кто им пугает народ.