Более 35% российской муки производится кустарными мельницами – в антисанитарных условиях, с нарушением всех норм и из некачественного сырья. А законопослушные мукомолы могут не выдержать демпинга. Об этом заявил президент Торгово-промышленной палаты РФ Сергей Катырин, которого поддержал Российский союз мукомольных и крупяных предприятий (РСМКП). Впрочем, не все участники рынка согласны с этой точкой зрения.
«Серая» мука засыпала рынок
По словам вице-президента РСМКП Игоря Свириденко, около двухсот крупных мукомольных заводов России производят 60% муки, в то время как примерно 40% приходится на минипредприятия, многие из которых существуют нелегально.
Союз мукомолов сравнивает данные Росстата (9,7 млн тонн муки, произведенной в 2016 году) с объемом, необходимым в соответствии с государственными нормами потребления (13,5 млн тонн пшеничной и 1,5 млн тонн ржаной муки), и это расхождение объясняет деятельностью «пиратов».
По словам Игоря Свириденко, мелкие производители эксплуатируют моду на здоровое питание, но в действительности их товар не безопасен. Число таких предприятий РСМКП оценивает в семь тысяч по стране.
Вследствие рекордного урожая 2017 года цена за тонну пшеничной муки упала с 15 тысяч рублей в марте прошлого года до 12,2 тысячи в марте нынешнего, а доля «серой» продукции на рынке – возросла. По мнению Игоря Свириденко, это ставит «легитимных» мукомолов на грань выживания. Минимельницы наводняют рынок некачественным сырьем и продают его по демпинговым ценам.
РСМКП видит решение проблемы в усилении государственного контроля. В частности, союз предлагает включить муку в технический регламент Таможенного союза «О безопасности пищевой продукции». Сейчас документ устанавливает требования к молочной и мясной продукции.
Мукомолы, что вы мелете?
Выводы ТПП и РСМКП разделяют не все. Так, Роспотребнадзор фиксирует улучшение качества хлеба за последние пять лет. Вице-президент Российского зернового союза (РЗС) Александр Корбут считает, что проблема нелегальной муки во многом надумана.
– Я не знаю, откуда взялась цифра 35%. Это умозрительная оценка, не имеющая под собой никаких оснований. Такая большая погрешность могла возникнуть из-за желания определенной группы мукомольных предприятий показать, как все ужасно, чтобы родина вмешалась и всех, кого могла, придушила. Теневой сектор, конечно, существует, но он не столь значителен и не может оказывать радикального влияния на всю ситуацию, – считает Александр Корбут.
Представитель зернового союза критикует методику подсчета объемов незаконного производства муки, применяемую мукомольным союзом.
– Идут ссылки на нормы потребления, но никто по ним не питается. Нормы потребления устанавливаются государством совершенно для других целей. Я бы хотел задать вопрос коллегам из союза мукомолов: «Возможно ли такой объем произвести на эфемерных нелегальных мельницах?». Такой объем может быть произведен на крупных предприятиях. Я не вижу разумных оснований говорить о том, что такой большой объем производится где-то в теневом секторе, – говорит собеседник.
По словам Александра Корбута, малые мельницы, о которых идет речь, строились в Перестройку, чтобы компенсировать дефицит хлеба. Как правило, их продукция использовалась хозяйствами для собственных нужд. Однако, по мнению вице-президента зернового союза, большинство таких предприятий давно «почило в бозе», а те, что остались, неспособны составить конкуренцию крупным производителям. Падение цен на муку и снижение ее качества Александр Корбут объясняет не активностью теневого бизнеса, а государственной политикой.
– Она направлена на хлебопекарные и по цепочке на мукомольные предприятия, которым региональные власти говорят: «Держите цены, как хотите. Не хотите, тогда мы к вам придем». Хлеб – социальный продукт. Народ должен получать дешевый хлеб. Но добиться высокого качества дешевого хлеба невозможно. Когда я стремлюсь произвести что-то очень дешево, я упрощаю технологию. Если я упрощаю технологию, то стремлюсь использовать более дешевые составляющие. Мукомолы не злодеи. Они вынуждены это делать. Потому что, с одной стороны, им нужно жить и работать, а с другой – «держать цены». На мой взгляд, нужно бороться не с ценами на качественные продукты питания, а за доходы населения. Будут доходы, и все эти проблемы автоматически исчезнут, – говорит глава РЗС.