О «неправильном» сыре Олега Сироты, магазинной отраве и правильном хлебе

— Герман Львович, помимо этого у вас есть сеть фирменных магазинов?

— Магазинами в основном занимаются мои дети. Сергий главный в этом вопросе — он занимается развитием новой сети высокого ценового сегмента натуральных продуктов питания, для того, чтобы у людей, которые выращивают не химическую отраву, а настоящие продукты питания, была возможность сбыта — я говорю о крестьянах, которые не травят свои поля и свою скотину. Сеть — это то место, куда они могут дорого сдавать свои продукты, произведенные на своем крестьянском хозяйстве. До сих пор такой возможности у людей, которые делают настоящую пищу, не было. Им приходилось отдавать все туда же, куда сдают фермеры и агрохолдинги — в общий чан с отравой. А теперь у крестьян, которые не продают свою совесть за дополнительные выгоды, есть альтернатива — наша маленькая сеть.

— А сколько у вас сейчас магазинов по России?

— Шестнадцать магазинов: пять в Москве и одиннадцать в регионах — это Воронеж, Краснодар, Санкт-Петербург, Киров, Пермь. Вот такой набор.

— Казани стоит ждать пришествия вашего хлеба?

— Ну, это зависит от того, как быстро там появится партнер, потому что мы ориентируемся на появление человека, который в состоянии построить пекарню — не будем же мы свежий хлеб возить в такую даль — в Казань. Его каждый день надо печь. Уже после пекарни можно будет открывать магазин, потому что остальные продукты можно и под Казанью найти — я уверен, что у вас некоторых коров доят вручную, а если не доят, то будут доить, потому что это становится выгодным с появлением наших магазинов. Доили крестьяне аппаратом и продавали молоко по 20 рублей, а мы говорим: «Слышь, друг, давай-ка аппарат на помойку, доить будешь вручную и продавать нам молоко по 200 рублей». Конечно, люди сразу соглашаются, выкидывают аппараты и доят вручную.

Пока конкретных предложений из Казани не было, но разговоры на эту тему были уже с местными жителями. Вообще, мы за Казань — прекрасный город, и там нет ни одного магазина, где продаются только натуральные продукты питания. Пока казанцы обречены на то, чтобы есть отраву. И не надо себя обманывать, именно так дело и обстоит и в Казани, и в Петербурге, и в Москве, и в Пекине. Хотя, в Москве уже не так — там есть наши магазинчики.

— Вы говорите о том, что ваша сеть — это рынок сбыта для «добросовестных крестьян». А много ли тех, кто отказывается от использования современных технологий в пользу натурального производства?

— Очень мало! Даже на нашу сеть продуктов не хватает. У нас хватает хлеба, есть зерно (уже решена проблема), но пока нет гречки, очень мало молока, надоенного вручную, да и не обколотых коров не найти практически. Настоящий сыр — это дефицит чудовищный, настоящей вываренной соли очень мало. В общем, есть не дефицит клиентов, а дефицит продуктов.

— Герман Львович, вы упомянули нехватку сыров, но как же сыроварня вашего зятя Олега Сироты? Его продукт не представлен на ваших полках?

— Мы, к сожалению, не продаем продукцию Олега, потому что у них есть непроходной фактор — они допускают в своем производстве молоко, надоенное аппаратами. Сейчас Олег исправляет эту ситуацию, насколько я знаю, но пока мы не реализуем его продукцию.

Мы вообще не реализуем продукты из молока, надоенного аппаратом, потому что аппарат, когда доит корову, обязательно еще высасывает кровь и что похуже, поэтому это недопустимо. Только ручная дойка.

— Вас, наверное, уже утомили с вопросами о цене хлеба (с полки его можно забрать в лучшем случае за 550 рублей) в ваших магазинах, но я все же не могу не спросить: из чего складывается ценообразование?

— У нас население немножко туповато, потому что телевизором испорчено и компьютером, а главное — плохой пищей. Если бы люди могли сделать два-три арифметических действия, они бы увидели, что у нас хлеб дешевле, чем так называемый «бездрожжевой» хлеб в сетях. Просто там цены указаны за 250 граммов, а у нас — за килограмм буханки.

Что касается ценообразования, то у нас в каждой буханке хлеба только меда на 150 рублей, а хороший мед очень дорого стоит и его очень мало. Сейчас перемерли пчелы, в Татарстане они тоже перемерли в этом сезоне — до 80% пчел погибло. И сейчас мед очень дорогой, а особенно натуральный.

Кроме того, в цену хлеба входит сама пекарня: печи, амбары, мельницы — это все очень дорого. У нас, кстати, только дров для печей в год уходит на один миллион рублей. Это так кажется, что взял, испек и все. Наш хлеб, 54 буханки, выпекается 13 часов вместе с подъемом теста.

— В начале года производители хлеба из Набережных Челнов и Кирова пожаловались на ваш магазин в УФАС из-за цен — чем закончилась история?

— Я не в курсе вообще. Это как в спортлото пожаловаться — это психи. Мы за сколько хотим, за столько и продаем наш хлеб. Захотим, миллион рублей поставим за буханку — это ручная работа, эксклюзивная. Кому не нравится, пусть идут и покупают парашу в магазине за 30 рублей.

— А вы можете рассказать нашему читателю, как выбрать хороший хлеб?

— Ну, смотрите, вы приходите в какой-нибудь бутик или в монастырь, где пекут хлеб и спрашиваете: «Драгоценные мои, у вас зерно откуда?». Вам в большинстве случаев просто не ответят откуда у них зерно — при таком варианте не надо покупать хлеб. Если вам отвечают, допустим, что хлеб с Краснодарского края, то вы следом спрашиваете, не из элеватора ли он. Если вам говорят, что с элеватора, то вы разворачиваетесь и уходите. Если зерно побывало в элеваторе, то его обязательно обработали ядами от всяких тараканов и клопов — каждое зернышко в прозрачной пленке яда, чтобы эта нечисть его не жрала, а потом все это идет в помол, и люди думают, что едят настоящий хлеб, а на самом деле травятся страшным ядом.

Нормальное зерно — это только то зерно, которое было убрано в частный крестьянский амбар безо всяких элеваторов. В таком случае надо дальше задавать вопросы: «Откуда мука? Как мололи?». Если мололи на металлических жерновах, то это тоже не надо брать, потому что получается порошок, который забивает все внутренности — у нас сейчас все туалеты в стране и в мире превратились в читальные кабины. Если мука намелена на каменных жерновах, то сохраняются волокна и мука очищает организм.

После этого вы спрашиваете: «Какая закваска?». Про дрожжи я даже не говорю — это страшные яды. Надо уточнить: «А у вас хлеб вообще бездрожжевой?», и добросовестный продавец вам скажет: «Нет, мы чуть-чуть добавляем дрожжей». Это называется химический стартинг для того, чтобы тесто вовремя поднималось, а значит, это обычный дрожжевой хлеб с химическими добавками. Я уж не говорю о том, что в хлебе не должно быть никаких разрыхлителей, усилителей и прочей отравы. Хлеб состоит из воды (она должна быть колодезная или родниковая), меда (сахара не должно быть в хлебе — это яд), муки и закваски (важно, чтобы она была натуральной).

— Вы недавно искали девушек для работы в новом краснодарском магазине. В объявлении говорилось: «Нужны натуральные барышни — без надутых губ, некурящие, без силикона, без татуировок, без проколотых носов, вообще без макияжа. Перечитайте последние два слова еще раз — вообще без макияжа». Удалось ли таких найти?

— Мы же крестьяне и нам нужны лучшие девки. Нам второй сорт не нужен, и поэтому мы отбираем только первый. На наш век красивых и натуральных девчонок хватит, я думаю, как и на век наших детей. Мы исходим из этого, а вам оставляем этот отстой — бесстыжий, больной, венерический, ну, как продукты, которыми вы в магазинах отовариваетесь. Так и девчонки у нас натуральные, а у вас, к сожалению, отстой.

Найти их удалось, у нас работают прекрасные девчонки. К нам мужики приходят специально, чтобы пообщаться с такими красавицами очаровательными. Их не найти тяжело, а тяжело удержать, потому что много предложений замуж — утечка кадров происходит, поэтому все время ищем новых. Красивая и скромная девчонка недолго работает — обязательно находится мужчина, которому она очень нужна. И она уходит от нас, и становится матерью и женой, что нас радует. Мы готовим персонал — его разбирают, мы находим персонал — его разбирают и все бесплатно (смеется).

— Герман Львович, а кто ваш покупатель? Это обязательно люди при деньгах?

— Наши покупатели — это умные люди. Не богатые или бедные — они умные. Дураки покупают отраву для своих детей, травят их как крысят, а умные люди приходят и покупают настоящие продукты. Настоящий продукт, к слову, дешевле покупать, чем ненастоящий. Допустим, человек приходит в «Макдональдс», тратит там примерно 500 рублей и ест химическую парашу, а через два часа опять голодный. Я уж не говорю о том, какой он вред принес здоровью. У нас 500 рублей стоит большая часть буханки — этого человеку хватит на три дня здорового питания. В хлебе вообще все есть, еще соли докупить и меда, и прекрасная получится пища, здоровая. Но человек тратит деньги на «Макдональдс» — ну, он дебил. Чем мы ему можем помочь? Ничем. Плюс в большинстве городов, в том числе и в Казани, просто нет альтернативы, поэтому, если человек живет в городе, он должен понимать, что он обрекает себя и своих детей на то, что они будут травиться, травиться и травиться. Можно где-то отдельные натуральные продукты найти, но такого, чтобы ты пришел в магазин и там все было натуральное — нет.