Несмотря на то что формально механизмы поддержки АПК продолжают действовать, реальная государственная финансовая помощь отрасли сокращается. А новая система предоставления помощи, которая начнет действовать в будущем году, пока и вовсе непонятна для сельхозпроизводителей. В результате участники рынка начали придерживать инвестиции в новые проекты.
Тема импортозамещения в агропроме, похоже, все больше смещается из практической плоскости в риторическую: в то время как чиновники разного уровня продолжают подбадривать сельхозпроизводителей призывами развивать новые производства, Минфин урезает стимулирующие государственные субсидии, благодаря которым в стране всего за несколько лет появились десятки новых сельхозпредприятий, а сотни были модернизированы. По данным Росстата, в прошлом году сельское хозяйство выросло больше, чем все остальные отрасли экономики, показав подъем на 3,3%, при том что в целом ВВП просел на 3,7%.
Если раньше расходы на поддержку АПК повышали каждый год: со 170 млрд рублей в 2013 году до 190 млрд в 2014-м и до 222 млрд в прошлом, — то в 2016-м от запланированных 237 млрд рублей осталось только 214,4 млрд. А в будущем году станет и того меньше — 204,5 млрд. Судя по всему, власть остывает к импортозамещению в АПК — из-за оскудения бюджета, принимаемого сейчас Госдумой. Сельхозпроизводители готовы ввиду снижения объемов господдержки в будущем умерить свои инвестиционные аппетиты. Вот только растущие многомиллиардные долги по субсидиям на уже строящиеся фермы и агрокомплексы воспринимаются как предательский удар под дых: некоторые проекты на разных стадиях, в том числе на производственной, окажутся замороженными без твердо обещанных государством денег. Часть компаний уже откладывают до лучших времен запуск новых проектов: вводя со следующего года новую систему распределения субсидий, правительство пока не может внятно разъяснить, кому, сколько и на что достанется из засушенного бюджета.
Остановка не по требованию
Регулярно отправляемые в казначейства письма с вопросом «Когда же?» и ответы как под копирку: «На лимиты по субсидиям в бюджете денег нет» — уже с прошлого года стали обыденностью для десятков предприятий агросектора. И первые громкие результаты такого положения вещей появились на прошлой неделе. Группа «Русагро» объявила о приостановке строительства тепличного комплекса на 20 млрд рублей именно из-за неуверенности в получении господдержки. А председатель правления «Союзмолока» Андрей Даниленко обратился с письмом к вице-премьеру Аркадию Дворковичу, прося погасить долги по субсидиям за прошлый и за этот год, чтобы не губить новые, уже действующие, и завершаемые сельхозпроекты. По словам Даниленко, только в подотрасли молочного животноводства долгов государства скопилось на 7,5 млрд рублей и если их не погасят в этом году, то они могут быть потеряны для бизнеса, поскольку с 2017-го правила субсидирования вообще изменятся. Без этих денег под угрозой оказываются как действующие инвестпроекты, так и уже закредитованные новые, в том числе те, которые появились именно благодаря мерам господдержки, введенным для стимулирования импортозамещения.
Субсидированием кредитов на оборотные цели (на срок до 36 месяцев) предприятия, строящие новые производства или модернизирующие старые, пользуются уже много лет. В зависимости от отрасли государство компенсирует до 50% ставки рефинансирования. Именно по краткосрочным кредитам сейчас и скопились основные долги, но подсчету они не поддаются ввиду закрытости списков получателей и сложной системы учета. С 2014 года из-за резкого повышения базовой ставки Центробанка для приоритетных проектов импортозамещения государство ввело субсидирование в размере 100% ставки ЦБ по кредитам на инвестиционные цели сроком от пяти до восьми лет. Это было большим подарком, поскольку кредиты на открытие новых производств для предприятий подешевели с 14–15% (или 18–20% в начале прошлого года) до 4–5%, а то и до 2–3%, в зависимости от рискованности инвестпроекта. В прошлом году правительственная комиссия по координации кредитования в АПК отобрала 400 инвестиционных проектов на общую сумму кредитных договоров 150 млрд рублей. Но уже в том же году возник дефицит средств, поскольку потребность в коротких кредитах не уменьшилась, а отложенных из-за высокой кредитной ставки новых проектов оказалось в избытке — их-то в основном предприятия и заявили к субсидированию с расчетом на новые возможности.
В этом году, когда из-за сокращения статей бюджета Минсельхоз недосчитался 22,6 млрд рублей из обещанных средств, ситуация обострилась еще больше, и многие проекты оказались под угрозой срыва — например, проект двух новых животноводческих комплексов входящего в пятерку крупнейших агропредприятий холдинга «Эконива» из-за трех долгов по субсидиям, которые к настоящему времени достигли около полумиллиарда рублей.
«Хроническая задолженность существует по субсидированию краткосрочных, оборотных кредитов — для нашей компании это более 100 миллионов рублей, — говорит Андрей Григоращенко, заместитель генерального директора ГК “Дамате”. — До конца года без увеличения лимитов у нас будет дефицит по субсидированию инвестиционных кредитов в размере 250 миллионов рублей». У «Дамате» в зоне риска оказался проект «Тюменские молочные фермы» финансовой емкостью 5,6 млрд рублей (на 44,7 тыс. тонн молока в год). «Мы первый кредит на строительство получили от банка в сентябре 2015 года, и только в январе 2016-го эти документы попали в Минсельхоз на отборочную комиссию. Но с января 2016 года еще ни одной комиссии не было. Получается, полтора года проект реализуется, но не субсидируется. Вместо того чтобы платить эффективную ставку в размере два-три процента, мы платим полные 14–15 процентов годовых», — говорит Андрей Григоращенко.
Те, кто имеет долги только по оборотным кредитам и исправно получает субсидии по инвестиционным, тоже готовы приостановить свои новые инвестпроекты. «Инвестиционные субсидии нам выплачиваются регулярно, однако есть вопросы по выплате оборотных денег, которые очень важны на этапе выхода проектов на полную мощность, — говорят в пресс-службе ГК “Черкизово”. — Расчетный долг перед предприятиями группы на 1 января 2017 года составит порядка 2,2 миллиарда рублей. Вполне возможно, что в каких-то случаях мы не сможем выполнить инвестиционные соглашения, так как с 2013 года наблюдаем одну и ту же тенденцию: долг перед компанией по субсидиям продолжает расти».
В группе «Русагро» из положенных ей к выплате 900 млн рублей субсидий 700 млн составляет задолженность по краткосрочным кредитам, которую раньше компенсировали бы, а в этом году нет. Оставшиеся средства (200 млн рублей) — это накопившаяся задолженность по уже одобренным инвестиционным кредитам. «Правительство действует аккуратно, — говорит генеральный директор “Русагро” Максим Басов. — Эти суммы как бы нельзя и долгом назвать: государство просто не принимает документы, не ставит на них печать, пока не хватает денег в бюджете».
За бумом грядет коллапс
Выходит, что прежний воодушевляющий призыв: «Налетайте, все возместим и заместим!» — сыграл злую шутку с инвесторами и с самим Минсельхозом, который оказался в положении журавля, предлагающего лисе кувшин с недоступным ей угощением.
«Чаще всего проблемы у инвесторов возникают, когда они в бизнес-планы закладывают меры господдержки без уверенности, что они будут одобрены комиссией Минсельхоза по выдаче субсидий, — говорит исполнительный директор Национальной мясной ассоциации Сергей Юшин. — На этом многие погорели и прогорят, так как объем господдержки в виде субсидий на уплату части процентов по инвесткредитам в течение срока пользования им достигает в среднем 25–35 процентов общей стоимости проекта, который погибнет без субсидий». Более того, по убеждению Сергея Юшина, в этом году могут остаться без господдержки и опытные участники рынка, затеявшие создание новых предприятий в расчете на то, что государство и дальше будет проявлять щедрость, которую оно продемонстрировало в прошлом году. Однако если в прошлом году отборочная комиссия собиралась трижды, то в этом — еще ни разу, что ставит под сомнение судьбу многих новых проектов, а инвесторы готовы заявить на этот раз до 150 кейсов на 120 млрд рублей. Поэтому пока все затаились в ожидании: «Те проекты, которые окупаются без субсидирования, мы реализуем своими силами, — комментирует Максим Басов из “Русагро”. — А те, что не окупаются, не делаем, ждем комиссии, которую ждут все. Проектов очень много — денег очень мало».
Ждут от государства и выполнения обещаний по введенному в 2015 году в АПК такому новому виду господдержки, как компенсация 20% капитальных затрат на строительство новых производственных объектов (капексов). Ее ввели специально для ускорения реализации проектов в приоритетных для импортозамещения подотраслях молочного животноводства, овощеводства в защищенном грунте (тепличного хозяйства) и некоторых других капиталоемких подотраслях. Всего в прошлом году было отобрано 138 таких инвестпроектов для софинансирования. Но в том же пилотном 2015 году, например в молочном животноводстве, из выделенных на капексы 29,2 млрд рублей выбить удалось только 22,9 млрд, а у многих долги не закрыты до сих пор. В нынешнем году вообще все новые проекты могут оказаться непрофинансированными. «По молоку меры поддержки декларируются из года в год, а по факту субсидирование капзатрат в 2016 году не происходит. Отбор объявили, но ни одной комиссии в этом году не проведено, — сетуют в “Дамате”. — Проблема в том, что заявки подаются не на виртуальные проекты, а на действующие: заключены кредитные договоры, идут стройки, завозится скот. В результате инвестор остается без мер поддержки и вынужден вкладывать туда дополнительные ресурсы, вымывая оборотные средства из других производств».
К молочному животноводству новый вид господдержки был применен по причине повышенной капиталоемкости его проектов, в которых до 55% затрат — валютная составляющая. Из-за подорожавших вдвое евро и доллара инвесторы не смогли тянуть такие проекты своими силами. К тому же, если в не менее капиталоемком мясном скотоводстве срок окупаемости проектов составляет восемь-девять лет, то в молочном — десять-двенадцать. И только за счет субсидий по кредитам и капексов его удается сократить до восьми-девяти. В этом году из выделенных на капексы 23 млрд рублей только по утвержденным в прежние годы проектам молочники недополучили 3,5 млрд. В 2016-м не отобрали и ни одного нового проекта для возмещения капексов и тех же субсидий по инвестпроектам (как, впрочем, почти во всех отраслях). Сколько таких проектов умрет из-за недофинансирования, сказать пока трудно. Но сейчас они ждут милости отборочной комиссии. И не факт, что дождутся.
«По молоку таких проектов могло быть на 30 миллиардов рублей, все субсидии по ним могли бы составить 13–14 миллиардов, которых у Минсельхоза сейчас нет, — говорит исполнительный директор “Союзмолока” Артем Белов. — Большинство проектов — это мелкие и средние фермы, которые проводят модернизацию. Эти предприятия точно без субсидий не завершат процесс, причем если некоторые еще в проекте, то другие уже завозят оборудование и закупают скот в расчете на субсидии. То есть только по молочной подотрасли сокращение инвестиций составит около 30 миллиардов рублей, если государство не изыщет средства на выполнение своих обещаний».
Ожидают решения комиссии в части быть или не быть и 25 проектов в тепличном хозяйстве, в том числе уже стартовавших, которые сейчас без помощи государства тоже не окупятся. Показательно, что группа «Русагро» отказалась от тепличного комплекса именно из-за бюджетной неопределенности. «Проект очень большой — он не окупается при отсутствии хотя бы одной формы господдержки, — говорит Максим Басов. — Наблюдая, что происходит по предоставлению субсидий на другие наши направления, дискуссии, которые идут вокруг бюджета, а также бюджета Минсельхоза, мы понимаем: вероятность того, что поддержка будет оказана не в полной мере, очень высока».
По словам руководителя ассоциации «Теплицы России» Натальи Роговой, в программах Минсельхоза на будущий год на поддержку тепличного комплекса запланировано выделить столько же, сколько и в нынешнем: 3,7 млрд рублей. «Но цифры сейчас мало что значат, поскольку при конкурсном отборе на право получения компенсации капитальных затрат правительственная комиссия может по разным причинам отобрать минимальное число инвестпроектов. И многим не совсем понятно, стоит ли готовить проектную документацию или делать другие затратные процедуры», — говорит Рогова.
«Для инвестора ситуация неопределенности наихудшая, — вторят ей в “Русагро”. — Для него при принятии решения лучше сразу осознавать, что денег на проект не будет, чем инвестировать в него, рассчитывая на меры господдержки, и потом их не получить. Финансовая модель резко ухудшается».
Одна голова хорошо, а 87 лучше?
Сейчас министр сельского хозяйства Александр Ткачев уговаривает депутатов Госдумы, пока не поздно, выделить на АПК дополнительно 30 млрд рублей, чтобы поддержать новые проекты. Но даже если и уговорит, неопределенность в отрасли сохранится, поскольку с начала следующего года система распределения субсидий изменится. Согласно новому поветрию в правительстве давать регионам больше свободы, в Госпрограмме поддержки АПК вместо прежних 54 строк для каждой подотрасли или вида сельхоздеятельности останутся только семь направлений для господдержки. По сути, 54 позиции просто разнесли по семи папкам, выделив обязательные меры господдержки (капексы, прямые доплаты за литр молока и килограмм продукции овощеводства и растениеводства). Остальные 30 направлений господдержки объединили в так называемую единую субсидию и предоставили регионам право самостоятельно решать, по какому именно направлению отрасли и в каком объеме распределять помощь. Иными словами, если раньше регионы были обязаны выделить софинансирование (или довести в полном объеме целевые федеральные трансферты) по каждой строчке программы, то теперь расставлять приоритеты более чем по 30 статьям госпрограммы они смогут на свое усмотрение. Так что как и кому достанутся 204 млрд, выделенные на поддержку АПК в 2017 году, никто не знает. «Губернаторы могут враз нарушить единое рыночное пространство, начав поддерживать по своим субъективным предпочтениям ту или иную подотрасль в ущерб другой, — полагает Сергей Юшин. — Выберет он, например, производство птицы, которое хорошо развито у соседей, а у него нет, и в подотрасли в результате таких соревнований начнется перепроизводство». Кроме того, рисков инвесторам добавляет всем известное бедственное положение регионов, которое периодически вынуждает их перекидывать госсредства от одних отраслей к другим, на ходу меняя правила игры. «По сути, инвесторов поставили перед фактом: если в регионе не будет достаточно средств на поддержку, то они не получат и федеральную часть субсидий», — возмущается г-н Юшин.
Исполнительный директор Российского зернового союза Александр Корбут опасается, что губернаторам станет проще кредитовать один-два крупных проекта, чем десятки мелких. Артем Белов из «Союзмолока» не исключает, что главы регионов выберут те подотрасли, проекты в которых быстро окупаются, а молочная к ним не относится. «Формально новая система — это упрощение процесса выдачи субсидий: отдали эту задачу регионам и дело с концом, — говорит он. — На самом деле это похоже на способ замаскировать неумение планировать. Например, долгов по тем же капексам могло не оказаться, будь планирование четким, поскольку изначально было понятно, какие проекты утверждены и на какую сумму».
Еще одним сомнительным нововведением, подрывающим инвестиционную привлекательность АПК, может стать идея выдавать субсидии по кредитам напрямую банкам, а не направлять их на счета предприятий. С одной стороны, намного удобнее, когда банки выдают кредит под 2–5%, а потом получают компенсацию из бюджета, — об этом просил сам бизнес, чтобы избавиться от бумажной волокиты. Но в условиях сокращения финансирования и неясности приоритетов затея может обернуться трагифарсом. «Мы считаем неправильным, что отбор проектов и передача субсидирования по процентной ставке переданы банкам. Банки не будут делать это в интересах сельхозкомпаний», — говорит Максим Басов.
«Средства на компенсации по инвестиционным и оборотным кредитам на новые проекты в будущем году резко сократили — до пяти миллиардов рублей (более чем с 20 млрд. — “Эксперт”), так что банки смогут выдать кредитов лишь на 50 миллиардов рублей, — подсчитал Сергей Юшин. — А на одну посевную требуется 260–280 млрд рублей кредитов. Плюс инвестиций только в животноводстве запланировано было около 50 миллиардов. А еще есть теплицы, сады, молочная отрасль. Значит, чтобы получить кредит при отсутствии четкого разделения по отраслям, мы начнем биться за него. То есть получит тот, кто готов взять у банка под пять процентов, а не под три и тем более не под два».
В условиях высокой конкуренции за государственные деньги для компаний становятся актуальными открытость и прозрачность действий правительства. «Мы всегда требовали, чтобы была гласность. Чтобы публиковались сведения о том, какие компании получают субсидии, чтобы мы все видели, кто сколько получает денег, потому что у нас есть подозрение, что не все находятся в равных условиях. Сейчас информация закрыта, ничего сказать нельзя», — говорит Максим Басов из «Русагро».
Как бы там ни было, вся эта неразбериха и секвестр расходов на АПК уже восприняты бизнесом как сигнал к тому, что импортозамещение в агросекторе будет все больше выходить из моды.
