Прогнозы на урожай пшеницы бьют рекорды. К 22 июня на 53,3 млн га посеяны яровые культуры. Это уже на 1,5 млн га больше, чем в прошлом году, и сев еще идет. Внутренний продовольственный рынок будет стабильным, а экспортный потенциал крепким, уверяют чиновники. По июньскому прогнозу аналитического центра «Совэкон», урожай пшеницы в стране достигнет рекордных 89,2 млн т, рассказал Forbes исполнительный директор центра Андрей Сизов. Это на 0,6 млн т выше майского прогноза.
По словам Сизова, рекордный рост прогнозируется благодаря повышенной оценке урожайности в нынешнем году яровой пшеницы. Этому способствует улучшение погодных условий в Поволжье и на Урале. В «Совэконе» предполагают, что в 2022-2023 сельскохозяйственном году Россия сможет экспортировать 42,3 млн т пшеницы. В беседе с Forbes гендиректор Института аграрного рынка (ИКАР) Дмитрий Рылько также отмечает, что в июне они повысили прогноз урожая пшеницы на 2 млн т (до 87 млн т) из-за улучшившейся погоды на Урале и в Сибири, а также благоприятных условий в центре страны и в Поволжье. По прогнозу ИКАР, экспорт пшеницы может составить 41 млн т. Министерство сельского хозяйства США (FAS USDA) оценивает перспективы российского экспорта пшеницы в 40 млн т — на 7 млн больше, чем годом ранее — благодаря более высокому урожаю в России и сокращению экспорта зерна из Украины.
Кнут и пряник
Как ранее писал Forbes, 9 декабря 2020 года Владимир Путин устроил чиновникам разнос за подорожавшие товары — подсолнечное масло, сахар, муку, хлеб. Президент выразил сомнения, что рост цен можно объяснить пандемией коронавируса. На следующее утро премьер Михаил Мишустин раскритиковал правительство — мол, цены «пустили на самотек». За этим последовало совещание из Минсельхоза. После всех собраний правительство для начала ввело временную, до середины 2021 года, пошлину на вывоз пшеницы. Была определена квота — 17,5 млн т с пошлиной в €25 за т. Все, что свыше, облагалось более высокими пошлинами — до €50.
К февралю был придуман другой механизм. Министр экономического развития Максим Решетников так объяснял его суть: с июня вводится плавающая пошлина на экспорт пшеницы, которая зависит от мировой цены. Пока цена ниже $200 за т, пошлина нулевая; за все, что выше, экспортер отдает государству 70%, но окончательный размер каждую неделю определяет Минсельхоз, учитывая цены зарегистрированных на Московской бирже контрактов. Такую же пошлину позже ввели на ячмень и кукурузу. К этому «кнуту» прилагался и «пряник»: собранные средства должны возвращаться в регионы пропорционально объему произведенного зерна, а местные чиновники — распределять деньги между хозяйствами.
Предполагалось, говорил Решетников, что пошлины стабилизируют внутренние продовольственные цены и защитят отечественный рынок от растущих мировых цен. Поэтому пошлины назывались «демпферными» (с нем. d?mpfer — «глушитель, амортизатор». — Forbes). Возврат же собранных средств производителям должен был помочь им увеличивать посевные площади и развивать переработку.
Минус $6 млрд
Уже в августе 2021 года Институт исследований и экспертизы ВЭБ.РФ, ИКАР и компания «ПроЗерно», проанализировав действие пошлины, пришли к выводу, что при запланированном экспорте в 38 млн т, средней цене $260 за т и поставках за счет продавца прямо на борт судна (FOB) в Новороссийске пошлина будет стоить только производителям пшеницы $1,6 млрд недополученной выручки. Авторы исследования предлагали увеличить время действия пошлины с недели до месяца и поднять необлагаемый уровень цены с $200 до $240-$250 за т пшеницы, а также отменить или снизить ставку пошлины на рапс.
В Российском зерновом союзе пошлину критиковали еще жестче, предсказывая, что ее изъятие у производителей заставит их сильно сокращать посевные площади. Сейчас Рылько из ИКАР уточняет: «Мы тогда рассчитывали по совершенно другим мировым ценам. Ситуация пошла по несколько иному сценарию: поскольку Россия — крупнейший экспортер пшеницы в мире, значимую часть нашей пошлины оплатили внешние потребители через рост мировых цен». С тем, что введение пошлин стало причиной сокращения посевных площадей, он не согласен. «Мы были более осторожными, поскольку считаем, что процессы в сельском хозяйстве весьма инерционны и растянуты во времени, — говорит Рылько. — В результате, как мы и думали, площади посева озимых снизились [в ту осень] совсем чуть-чуть. А [сейчас] с учетом очень низкой зимне-весенней гибели [посевов] площадь к уборке даже вырастет».
Президент Российского зернового союза Аркадий Злочевский сомневается в этом. «Нельзя мерить посевные площади по отчетам Минсельхоза [на которые ориентируются аналитики], там много приписок, идущих из регионов», — уверен он. Злочевский ведет свои подсчеты, в частности, по информации Минсельхоза о подкормке посевов: нет информации — значит, на каких-то площадях не сеяли. Его анализ показывает, что озимых в 2021 году посеяли «17 с небольшим млн га, а не 18,4, как отчитывалось Министерство». В итоге, рассказывает президент союза, с пошлины государство получило около $2 млрд, рынок же потерял около $6 млрд, а «это почти весь бюджет поддержки АПК».
«Китайцы готовы платить»
На 2022 год всей сельскохозяйственной отрасли государство выделило субсидий на 595,5 млрд рублей, говорила в недавнем интервью заместитель министра сельского хозяйства Елена Фастова. Это около $7,9 млрд по среднегодовому курсу 75 рублей за доллар, который прогнозирует на год Аналитическое рейтинговое кредитное агентство. По словам замминистра, в 2023 году поддержка отрасли может также составить больше 500 млрд рублей — уже заложенные в бюджет 375,9 млрд рублей и рассматриваемая прибавка в 240 млрд рублей. Тем не менее сельхозпроизводители считают, что даже с прибавкой покрыть издержки им не удастся.
Валерий Нагель, председатель совета директоров крупнейшего в Забайкальском крае сельхозпредприятия «Комсомолец», приводит примерный расклад по рапсу, который он экспортирует в Китай и который тоже облагается экспортной пошлиной 30%. «В России мы продаем в Калининград (ближе нет переработчиков) примерно 20 000 т рапса. После вычета транспортных расходов и НДС у нас остается чистыми примерно 43 000 рублей за т, — подсчитывает он. — Китайцы готовы платить 65 000 рублей, НДС нет, маршрут доставки — всего 500 км. У нас оставалось бы примерно 60 000 рублей с т, то есть на 17 000 рублей с т больше. Недополученная выручка составляет 340 млн т, а субсидия — около 30 млн рублей, в 10 раз меньше!»
Александр Неженец, генеральный директор краснодарской агрофирмы «Прогресс», которая выращивает кукурузу, пшеницу и сою, признается, что по состоянию на 1 июня этого года затраты компании превысили прошлогодние на 110 млн рублей, а субсидию она получила на 22 млн. «Большой минус — это экспортная пошлина, — говорит гендиректор хозяйства Олега Дерипаски. — Возможно, нам не нужны были бы субсидии и дополнительное финансирование, если бы отменили пошлину».
Злочевский из Зернового союза считает, что деньги, которые вынуты из карманов производителей, возвращают не им, а «целенаправленно тем, кто и так уже просубсидирован за счет удержания внутренних низких цен». «В России сейчас беспрецедентно низкие внутренние цены на зерно, самые низкие в мире, — говорит он. — Благодаря пошлине животноводам и хлебопекам зерно достается очень дешево, а им же еще субсидии выделяют. Этот бумеранг вернется по осени: озимые сеять начнем, а денег у крестьян нет».
С 22 июня Минсельхоз повысил пошлину на пшеницу с $131,6 за т до $142 за т. Вице-премьер Виктория Абрамченко в недавнем интервью дала понять, что экспортные пошлины отменять не будут.