«Очень важно, чтобы внедрение любых принципов не превращалось в эгоистичную дань моде, навязанную нам какими-то мальчиками с Уолл-стрит, чтобы это не превращалось в хайп», — рассуждали вчера в Москве участники бизнес-бранча Сбербанка, посвященного ESG-трансформации сельского хозяйства, на агропромышленной выставке «Золотая осень – 2021».
Главным бенефициаром повестки может стать растениеводство, но и у «мясников» есть шанс получить выгоду. О том, как в России планируют снизить долю отрасли в выбросах парниковых газов, какие преимущества у нас перед Западом и что за «зеленые» кредиты предлагают банки, — в материале «БИЗНЕС Online».
Нужно производить животных, которые будут выделять меньше парниковых газов
«За последние 60 лет население планеты увеличилось в 2,5 раза, а объем производства сельскохозяйственной продукции, по разным расчетам, вырос в четыре раза. Конечно, все это ведет к крайне серьезной нагрузке на окружающую среду», — заявил вчера министр сельского хозяйства России Дмитрий Патрушев на бизнес-бранче «Сельское хозяйство и ESG трансформация: вызовы и возможности», который прошел в рамках агропромышленной выставки «Золотая осень — 2021».
На сельское хозяйство приходится 30% мировых выбросов парниковых газов. Чтобы их уменьшить, нужно в том числе развивать технологии по увеличению запасов углеродов в почве. Кроме того, минсельхоз совместно с минобрнауки реализует пилотный проект по созданию аграрных карбоновых полигонов. Там будут исследовать влияние современных технологий возделывания сельхозкультур на поглощение углерода. В дальнейшем результаты этой работы позволят разработать новые экологические стандарты.
Животноводство — один из главных поставщиков парниковых газов в сельском хозяйстве. Новые животноводческие комплексы проектируются с учетом минимизации отрицательного влияния на окружающую среду, но этого мало, подчеркнул Патрушев.
«Нам нужно улучшать качество кормов, разрабатывать специальные кормовые добавки, в целом заниматься селекцией и генетикой. По сути дела, производить животных, которые будут выделять меньше парниковых газов», — обозначил министр.
Говоря о социальной составляющей ESG, спикер напомнил о госпрограмме по комплексному развитию сельских территорий, благодаря которой 100 тысяч российских семей улучшили свои жилищные условия, а к концу 2021-го на селе появится 70 тысяч рабочих мест.
Наконец, Патрушев обратил внимание на экспортный потенциал — скоро продукция страны может перестать быть востребованной на зарубежных рынках, если предприятия не задумаются о своих действиях, которые влияют на окружающую среду и ведут к изменению климата. «Все наши замечательные цифры [по экспорту], которые мы имеем на сегодняшний день, одномоментно могут снизиться, если мы не займемся этой трансформацией», — подытожил глава ведомства.
Риск ниже — ставочка ниже
Подробнее об этих «замечательных» цифрах рассказал первый зампред правления «Сбербанка» Александр Ведяхин. По итогам 2021 года экспорт сельхозпродукции России достигнет рекордного показателя в $31 миллиард.
«Супер, отлично, великолепно! Куда экспортируем? Это Китай, Евросоюз и Казахстан. Китай заявил об [обеспечении] углеродной нейтральности в 2060 году, ЕС — в 2050 году, Казахстан — в 2060 году. Все больше стран будет оценивать продукцию по углеродному следу», — рассказал он.
Речь идет о прямых ограничениях экспорта — за товары с высоким углеродным следом придется платить высокий налог или пошлину. В первую волну трансграничного углеродного регулирования попадут алюминий, железо, сталь, удобрения, цемент и электроэнергия. Но это вопрос времени — и сельхозпродукция войдет в этот перечень, уверен Ведяхин.
«Мы видим, что одна добавка, что товар СО2-нейтральный или СО2-сниженный, улучшает его маржинальность на 30-50 процентов. Это деньги, и приличные. Все мы страдаем от того, как заинтересовать хорошего сотрудника. Лояльность сотрудников увеличивается на 15-20 процентов, когда с ними говоришь об экологических инициативах. И это тоже деньги», — продолжил спикер.
«Зеленая повестка — о деньгах. О деньгах на экспорте, деньги на продажах, деньги на удержание персонала», — подчеркнул он.
Чтобы соответствовать стратегии углеродного развития, инвестиции в сельское хозяйство необходимы на уровне 3,6 трлн рублей до 2050 года. Ведяхин назвал сумму большой, но подъемной. Сбербанк в этом плане предлагает «зеленые» и ESG-кредиты на льготных условиях со сниженной ставкой.
«Если предприятия вкладываются в технологии, которые снижают углеродный след и приводят к увеличению социальной ответственности, мы снижаем процентную ставку. Все очень просто: эти предприятия в перспективе гораздо более стабильные. Их продукция гораздо более востребована в том числе на экспорт, и в перспективе мы видим, что кредитор получает хорошую возвратность. Риск ниже — ставочка ниже», — заключил докладчик.
Либо они сейчас сядут за стол, либо они будут в меню
Действительно, в ближайшее время стоит ожидать фокуса мирового сообщества на сельское хозяйство, согласился старший партнер McKinsey& Company Владимир Чернявский. Все больше иностранных клиентов консалтинговой компании делают акцент на ESG-повестку, потому что понимают: «либо они сейчас сядут за стол, либо они будут в меню».
Главным бенефициаром этой повестки должно стать растениеводство. Стоимость их продукции будет расти из-за того, что мясное производство снизится на 30-40 процентов. Соответственно, спрос переместится на растениеводство.
Тем не менее, даже в такой проигрышной ситуации некоторые игроки в животноводстве могут извлечь выгоду. В пример Чернявский привел бразильскую Embrapa. Это первая компания, которая сертифицировала карбоново-нейтральное производство говядины. Суть в том, что на пастбищах они высаживают эвкалиптовые деревья, которые занимают 10-15 процентов площади. Компания заявила, что производительность выросла на 30%. Коровы быстрее набирают вес, пастбища способны содержать в два раза больше скота, кроме того, деревья являются уловителями карбона. Такое экологичное мясо стало самым прибыльным в портфеле производителя, добавил Чернявский.
«У российских игроков есть уникальное преимущество — ваши иностранные конкуренты параллельно с работой по ESG-повестке вынуждены заниматься тушением пожаров в прямом и переносном смысле. Изменение климата напрямую влияет на них. Достаточно сказать о доступности воды: в Калифорнии растениеводство и животноводство сейчас в тяжелой ситуации. Их внимание сильно распределено. У вас есть возможность опередить здесь и быть абсолютными лидерами», — напутствовал эксперт.
Главное, чтобы они не повышали себестоимость до бесконечности
Существенную роль в грядущих изменениях может сыграть селекционно-генетическая работа. За счет этого можно значительно снизить нагрузку на экологию и землю, заявил председатель совета директоров группы «Дамате» Наум Бабаев. Например, в Тюмени компания полностью генотипировала свой молочный комплекс на 6 тыс. голов и до конца года проведет первый внутрихозяйственный эмбриональный трансфер.
«Это когда мы возьмем яйцеклетки от лучших коров, осеменим самым лучшим материалом и подсадим их коровам, которые имеют низкий генетический индекс. За счет такой работы мы в течение четырех лет собираемся увеличить производство молока на 20 процентов, не затрачивая новых ресурсов», — пояснил он.
«Очень важно, чтобы внедрение любых принципов не превращалось в эгоистичную дань моде, навязанную нам какими-то мальчиками с Уолл-стрит. Очень важно, чтобы это не превращалось в хайп. Еще хуже, если это превратится в некий инструмент борьбы или протекционизма для недопуска на рынки товаров. Мы должны понимать, что главная задача АПК — обеспечение продовольствия населения планеты. На планете 800 миллионов человек голодает и голод точно не мыслит десятилетиями, он придет сейчас и он пострашнее любых экологических изменений», — разразился речью Бабаев.
Его поддержал президент «Мираторга» Виктор Линник, который заявил, что принципы модного ESG уже давно применяют все ответственные инвесторы. Единственный вопрос — в экономической эффективности и окупаемости решений. «Полностью поддержку Наума в части хайпа. ESG для меня это больше по этой части», — сказал он.
В странах Евросоюза объем поголовья КРС составляет 90 млн, а в России, которая раза в 4 больше по территории, — 18 млн, продолжил спикер. Тот же Китай в год забивает миллиард поросят, а Россия — 27 миллионов. «О каком следе углеродном может идти речь?» — вопрошал Линник.
По его мнению, эта политика направлена на сдерживание роста отечественного АПК, который показывает колоссальные перспективы. У иностранных конкурентов нет шансов обойти Россию без этих приемов.
«Я полностью поддерживает принципы ESG, но главное, чтобы они не повышали себестоимость до бесконечности. Главное, чтобы они были логичными. Последние 5 лет мы боремся за то, чтобы доказать, что навоз — это органическое удобрение», — вспыхнул президент «Мираторга».
Линник напомнил, что 11 лет назад Россия вступила в ВТО тоже с обещаниями, что это улучшит экспорт. «До сих пор мы штурмуем [европейский и китайский рынки]. И слово „ВТО“ никто не произнес. При этом мы свой рынок открыли и выполняем обязательства. Я за то, чтобы мы не повторяли ошибок предыдущего опыта», — предостерег Линник.