Официальная статистика уборочной кампании станет известна в октябре, однако общая картина понятна. О проблемах сельского хозяйства специалисты говорят давно, но список трудностей растет. Впрочем, и программа оздоровления не слишком сложна.
105 млн тонн зерновых — таков прогноз Минсельхоза на текущий год. По сравнению с 2017-м, когда намолотили рекордные 135,4 млн, это мало. Даже на фоне 2016 года (120,7 млн тонн) результат более чем скромный. Прошедшее лето не запомнилось особенными природными катаклизмами: ни проливных дождей, ни многодневной засухи не было. В чем же дело?
Прогнозы сбываются
«Складывается ситуация, которая может привести к неплатежеспособности значительной части наших предприятий и, как следствие, к их закрытию или банкротству», — так еще в начале лета оценивал положение дел министр сельского хозяйства Челябинской области Алексей Кобылин.
«Из-за роста цен на горючее мы находимся в непростой ситуации», — бил тревогу и губернатор Ставропольского края Владимир Владимиров.
С начала текущего года топливо подорожало более чем на 25% по сравнению с 2017 годом.
«Мы уже потеряли огромные деньги, не менее 50 млрд рублей», — такие оценки давал президент Российского зернового союза (РЗС) Аркадий Злочевский после посевной.
Как посчитали недавно в Институте конъюнктуры аграрного рынка (ИКАР), только по пшенице уборочные площади сократились на 700 тысяч гектаров. Причем эти данные — оценочные, цифры могут сильно измениться в сторону увеличения.
Мрачный прогноз главы РЗС и экспертов, увы, сбывается. Непростая ситуация и со «вторым хлебом». Затраты производителей картофеля выросли по сравнению с 2017-м: помимо топлива, подорожал и импортный семенной материал (Германия и Голландия, частично Белоруссия), растет и курс евро. При этом закупочные цены упали еще в прошлом году более чем наполовину. Двукратное увеличение импорта поставило многие хозяйства на грань выживания. Стоимость клубней на оптовых базах опустилась до 9000 рублей за тонну, у хозяйств, естественно, покупают на 30–50% дешевле. По оценкам экспертов, на 77% производство картофеля обеспечивают частники, еще 8% — фермеры, оставшаяся доля — крупные агрокомпании. Оперативно восполнить провал в двух первых сегментах рынка они не в состоянии.
Прогноз Минсельхоза от февраля 2018-го был негативным — 26,6 млн тонн. Между тем исполнительный директор Картофельного союза России Алексей Красильников тогда же говорил о показателе всего в 22 млн тонн.
Война моторам
Топливные издержки — важная, но не единственная проблема села. Куда заливать горючее — еще одна большая головная боль аграриев. На тысячу гектаров пашни в России приходится в среднем два трактора — это ничтожно мало. Для сравнения: в Белоруссии на тысячу га — девять единиц техники, в Соединенных Штатах Америки — 25, в Германии и Голландии — свыше 60. К тому же отечественный показатель стоит разделить минимум пополам, так как значительная часть наших тракторов давно отслужила положенное. Итог — потери, которые, по ряду оценок, измеряются в 10–30% урожая. Не только зерновых, но и картофеля, овощей и иных культур.
Стратегия развития сельскохозяйственного машиностроения России на период до 2030 года» предусматривает, что в 2021 году отрасль должна обеспечить рост в 21%. Однако пока преобладают прямо противоположные тенденции, предприятия продолжают закрываться. Прошлой осенью был остановлен Владимирский моторо-тракторный завод (ВМТЗ), но оставалась надежда, что его вновь запустят. Увы, сейчас в цехах пусто: все оборудование, в том числе полностью кондиционное, вывезено. Концерн «Тракторные заводы», куда входил ВМТЗ, признан банкротом, Внешэкономбанк пытается взыскать с него задолженность. Всего в структуру холдинга входят около двух десятков предприятий, производящих тракторы, комбайны, иную сельхозтехнику и запчасти к ней. Причем по ряду позиций альтернатив нет. Так, дизельные моторы Д-120, Д-130, Д-144 и Д-145 теперь не купить, причем, помимо села, пострадает и дорожная отрасль — эти силовые агрегаты стоят на асфальтоукладочных катках и иных машинах.
«Моторы ВМТЗ можете не искать, только подержанные, да и то цены на них сильно выросли. Завода больше нет, вот люди и пытаются создать запасы, подстраховаться. Ведь другие двигатели не поставить, проверено. В ход идет даже самый последний хлам. И его покупают, особенно фермеры. Тракторов Т-16, Т-40 и прочих еще многие тысячи, а купить взамен них новые импортные денег ни у кого нет», — объяснил менеджер по продажам компании «Промтехнолог» Михаил.
Хотелось бы надеяться на лучшее, однако в документах Минпромторга фигурируют показатели, которые в настоящий момент иначе чем фантастическими назвать сложно. Прежде всего это касается ставки кредитования хозяйств, она там обозначена на уровне 5–6% годовых. Между тем сейчас ссуды предприятиям на покупку оборудования начинаются от 10–15% годовых. И учитывая недавно выросшую ставку рефинансирования, никаких поводов к снижению стоимости заемного капитала для юрлиц нет.
Тракторов отечественных моделей в 2017 году было произведено 2365 единиц против 2591 годом ранее. При этом так называемые иномарки российской сборки — сделанные из крупных узлов машины — демонстрируют прогресс, 4698 штук против 4103. Аналогичная ситуация и по комбайнам.
«С «Тракторными заводами», конечно, не все так однозначно, там были и ошибки, допущенные руководством. Например, они увлеклись скупкой активов. Экстенсивный метод развития. Но это частности, а в целом ситуация отнюдь не уникальная — скорее, типичная. Одной рукой ЦБ поднимает ставку рефинансирования, другой — запрещает выдавать кредиты заводам, требуя для них максимально жестких условий по займам. Мы сами с этим постоянно сталкиваемся», — отметил президент Российской ассоциации «Росспецмаш» Константин Бабкин.
Но заводы — это еще не все проблемы. Продажи техники тоже идут не очень хорошо. Согласно информации портала «Агроинвестор», в январе — апреле 2018 года показатели по плугам уменьшились на 16%, боронам — на 25, сеялкам — на 43, зерноуборочным комбайнам — на 50, полноприводным тракторам — на 28%.
Вперед в прошлое
Урожай 2018 года по показателям схож с тем, что был в 2013–2014 годах. И прогнозы по росту стоимости бензина и солярки — его оценивают в 7–10% до конца 2018-го и 18–20% после Нового года — заставляют серьезно задуматься о том, что аграрии будут делать весной.
С 1 января 2019-го акцизы на моторное топливо вырастут на 2,7–3,7 тыс. рублей с тонны, для дизтоплива сбор составит 8541 рубля, для бензина — 12 314. Таким образом, правительство планирует завершить налоговый маневр, в мае этого года его реализацию пришлось приостановить по причине взрывного роста цен на ГСМ. Вскоре после обнародования планов по акцизам глава Российского топливного союза Евгений Аркуша предупредил о возможности нового скачка цен на ГСМ.
«Этот год хозяйства встретили не в лучшей финансовой форме, для полевых работ на хорошем технологическом уровне не было условий. Урожай прошлого года привел к значительному снижению цен на зерно, доходы резко упали, плюс рост стоимости топлива этой весной. Дальнейшее повышение цен на горючее будет сказываться на производительности», — осторожно прогнозирует вице-президент РЗС Александр Корбут.
Чтобы избежать разорения, хозяйства станут любыми способами снижать издержки, что, естественно, скажется на качестве товара. В частности, вместо так называемого «пищевого» зерна увеличится доля фуражной пшеницы, которая неизбежно попадет к нам на стол в виде хлебобулочных изделий. Все просто — кормовое зерно вырастить дешевле, чем качественное.
Кстати, то же самое будет и с картофелем. Есть высокоурожайные и недорогие в производстве сорта, но их выращивают для откармливания животных. От столовой картошки «техническую» отличает размер клубней, пресный вкус, да и содержание крахмала и белка значительно больше. Это нужно для того, чтобы скотина быстрее набирала вес. Людям этот картофель есть можно, но здоровее от такой пищи точно никто не станет. Информация о том, что подобные корнеплоды поступили в магазины, уже пошла в народ, и фраза «кормовой картофель как отличить от хорошего» стала очень популярной в российских интернет-поисковиках.
По пшенице ситуация лучше, хотя от безденежья многие компании также жестко экономили. «Некоторые крупные хозяйства после обвала цен на зерно, действительно, этой весной покупали самый дешевый семенной материал. Соответственно пшеница у них вышла «фуражная». Но массовым это явление я бы не называл, в целом по стране, по всей видимости, доля пищевого зерна останется на прежнем уровне. Но цены на продовольствие вырастут, впрочем, они росли и в прошлом году, невзирая на рекордный урожай. А сейчас, помимо зерна, стоит учитывать дорожающие ГСМ, ЖКХ и прочие факторы», — предполагает аналитик ИКАР Олег Суханов. Однако он же советует не паниковать и трезво оценивать риски и положение дел: «Так, например, слова руководителей регионов о том, что все плохо, не всегда отражают реальную ситуацию. Рапортовать о том, что на селе замечательно, не принято — не дадут субсидий. Вот начальники немного и прибедняются».
Резервы есть
Давят на Россию и соседи. С марта текущего года Европейский центральный банк понизил базовую процентную ставку с символических 0,05 годовых до нуля. Промышленность чувствует себя неплохо, экспорт в Россию, более половины которого составляют машины, оборудование и инструменты, бьет рекорды. За прошлый год ряд позиций вырос на 20–25%, и это невзирая на высокий курс евро. В условиях недорогого финансирования у европейских компаний есть пространство для ценового маневра. На субсидирование сельского хозяйства тратится более трети совокупного бюджета Евросоюза, или около 50 миллиардов евро. Помимо данных прямых затрат, есть и мощнейшая косвенная поддержка в виде ограничения импорта. Прошлогодняя попытка российского Минэкономразвития урезонить ЕС через глобальную торговую организацию потерпела крах, в Брюсселе сделали вид, что ничего не заметили.
«Рецепты давно известны, их действенность даже не оспаривается. Недорогие кредиты — и заводам, и селу. Дешевое топливо. Меры по защите отечественного рынка, как продовольственного, так и промышленного, — как на внутреннем торговом пространстве, так и на внешних тоже. И тогда мы сможем реализовать тот огромный потенциал развития, который имеется у сельского хозяйства», — уверен Константин Бабкин.
Пока что подобные меры лишь обсуждаются. Так, Минсельхоз собирается в следующем году увеличить объем средств на поддержку АПК не на 242,6 млрд рублей, как планировалось ранее, а на 302 млрд.
Хотя еще в марте Владимир Путин поручил в 2019-м увеличить дотации производителям сельхозтехники, не все ясно с опробованной программой субсидирования покупки тракторов и комбайнов (возврат 15% стоимости), благодаря которой российское сельскохозяйственное машиностроение последние четыре года оставалось на плаву.
Тем не менее поводов для уныния нет. В активе у России более 40 млн га земли, которую можно оперативно вернуть в оборот, по большей части — в Нечерноземье. И если вдруг сложится неблагоприятная конъюнктура продовольственного рынка, эти угодья будут задействованы. Можно снизить и цену на топливо. Два доллара за баррель — такова, по мнению главы «Роснефти» Игоря Сечина, средняя себестоимость добычи нефти в России.