Урожай зерновых и зернобобовых в новом сезоне может превысить 120 млн тонн, прогнозирует "Объединенная зерновая компания" (ОЗК). Из них только пшеницы на экспорт может уйти более 35 млн тонн, считает гендиректор ОЗК Дмитрий Сергеев.
В интервью "РГ" он опроверг слухи о дефиците зерна на мировом рынке и рассказал, как арабские страны отреагировали на ограничение экспорта отечественного зерна.
- Какова реакция мирового рынка на ограничения поставок российского зерна? Что говорят ваши зарубежные партнеры на этот счет?
Дмитрий Сергеев: Новость была воспринята неоднозначно. Общая тональность была тревожной, так как существовали опасения, что эта мера может привести к дефициту пшеницы в глобальных масштабах. Позже рынок восстановил равновесие. Введение механизма квотирования не привело к дефолтам или другим негативным последствиям для российского экспорта. Всплеск интереса к зерну на волне COVID-19 в апреле быстро прошел.
По нашим прогнозам, в текущем сезоне экспорт зерна из России составит 43 млн тонн зерна, а без квоты это было бы около 44-45 млн тонн. То есть к значительному снижению экспорта ограничение поставок не привело.
Зато в совокупности с зерновыми интервенциями, оператором которых является ОЗК, это увеличило предложение на внутреннем рынке, стабилизировало цены и повысило уровень доступности зерна для потребителей. Ведь квота в первую очередь призвана решать вопросы национальной продовольственной безопасности.
По данным Международного института исследований продовольственной политики (International Food Policy Research Institute), подобные ограничения для поддержки внутреннего рынка были введены или рассматривались еще в 17 странах. Среди них крупнейшие поставщики зерна на мировом рынке: Румыния, Казахстан, Украина.
При этом российский механизм один из самых мягких, на мой взгляд. Механизм квотирования позволил избежать спекуляций и ажиотажа на рынке в апреле, дал возможность мукомолам России и мира обеспечить себя зерном в плановом режиме. При этом ни один из иностранных клиентов не пострадал.
Что происходило на рынке после того, как квота на экспорт зерна 26 апреля была выбрана?
Дмитрий Сергеев: Тот всплеск активности и интереса к экспорту дополнительных объемов, который мы наблюдали в конце апреля, был связан с краткосрочным ослаблением курса рубля к доллару, а также локальным укреплением мировых цен на зерно, в свою очередь, вызванным паникой на фоне пандемии.
В течение последующей недели и цены, и курс скорректировались, и с начала мая мы стали свидетелями традиционной для этого времени года активности: минимальный интерес к российскому зерну на мировом рынке. В отдельных случаях небольшие экспортеры понесли убытки от простоев судов. Однако поставки основного объема экспорта идут в плановом режиме.
В прошлый раз приостановка экспорта российского зерна привела к арабской весне. Нет ли предпосылок для повторения ситуации сейчас?
Дмитрий Сергеев: В начале 90-х годов едва ли можно было представить, что Россия из крупнейшего импортера зерновых культур превратится в ведущего поставщика этой продукции на мировой рынок. Сегодня экспортные поставки превышают импортные более чем в 60 раз - соотношение просто колоссальное.
Квотирование экспортных поставок было прозрачным и не внезапным. Но, действительно, в связи с ограничениями сегодня выражают обеспокоенность, например, в Ливане, который крайне заинтересован в возобновлении поставок. Однако степень зависимости арабских и других стран от российского зерна не стоит преувеличивать.
Вероятность повторения сценария "арабской весны" крайне мала, так как эти и другие аналогичные события имеют фундаментальные предпосылки и продолжительный этап развития, и поставки зерна далеко не основной фактор.
Кто заменил Россию на мировом рынке зерна сейчас? Не может ли случиться так, что, когда мы вернемся с новым урожаем, это место уже будет кем-то занято?
Дмитрий Сергеев: Амбарный замок на закрома родины никто не вешал - Россия с мирового рынка зерна никуда не ушла, и никто ее не заменял. Традиционно в северном полушарии в мае-июне завершается сельскохозяйственный сезон, производители и импортеры ждут зерно нового урожая. В июне большинство элеваторов и терминалов проводят плановые ремонтные работы и приостанавливают производственную деятельность. Это время низкой деловой активности по объемам торговли в мире в принципе.
Насколько российская пшеница ценится на зарубежном рынке?
Дмитрий Сергеев: Российская пшеница ценна своим качеством, высоким содержанием протеина. Это выгодно отличает ее от продукции других стран. В последние годы американские эксперты выражают серьезную озабоченность резким ростом качества российского зерна.
Это стало результатом государственной политики по всесторонней поддержке сельхозтоваропроизводителей, включая внедрение современных технологий, обеспечение современной сельхозтехникой, удобрениями и средствами защиты растений. Прибавьте сюда стабильный объем предложения и современную экспортно ориентированную инфраструктуру - и мы получаем высококачественный и высококонкурентный на мировом рынке продукт.
Российские компании-экспортеры обеспечивают прозрачную своевременную поставку от поля до потребителя на всех целевых рынках, успешно увеличивают объемы и номенклатуру поставок. Удобно расположенные терминалы у основных водных бассейнов (Азов, Черное море) позволяют охватывать большую часть рынка мирового экспорта и основных потребителей российского зерна - Африку и Ближний Восток.
Какие-то из контрактов были сорваны из-за быстрой выборки квоты в конце апреля?
Дмитрий Сергеев: Заключенные контракты, в том числе с государственными потребителями других стран, исполняются своевременно и в полном объеме. "Новороссийский комбинат хлебопродуктов" (НКХП), который входит в группу ОЗК, и другие глубоководные терминалы производят отгрузки по ранее согласованным графикам и договорам. Все наши обязательства по уже заключенным контрактам будут выполнены. Сейчас идет контрактация урожая нового сезона.
В текущем сезоне (с 1 июля 2019 года) группа ОЗК экспортировала около 2,6 млн тонн зерна. Для сравнения - в прошлом сезоне было отгружено на экспорт чуть более 1,2 млн тонн зерна. Наши крупнейшие покупатели - Египет, Судан, Турция, Иран и Бангладеш.
Важное достижение в текущем сезоне - существенное увеличение доли прямых поставок в адрес государственного агентства по закупкам продовольствия Египта и Турецкого государственного зернового совета с 7% до 37%, или более 900 тысяч тонн. Это позволило снизить объем продаж через международных трейдеров. В 2019 году впервые расчеты по всем выигранным компанией тендерам на поставку зерна в Турцию были произведены в российских рублях.
Ваши прогнозы по новому сезону - сколько соберем, сколько экспортируем?
Дмитрий Сергеев: Мы ожидаем, что валовой сбор зерновых и зернобобовых культур составит более 120 млн тонн. По нашим прогнозам, только пшеницы в новом сезоне страна сможет экспортировать 33-35 млн тонн. Уверен, зерна хватит всем.
Сможет ли зерно стать новой российской нефтью и главным источником валютной выручки в создавшейся ситуации?
Дмитрий Сергеев: Тезис "зерно - новая нефть" появился неслучайно. Этому способствовала, с одной стороны, долгая и упорная работа отечественных аграриев и регулятора, обеспечивших поступательный рост урожаев зерновых культур в 2017-2018 годах, и, как следствие, увеличение экспортных отгрузок. С другой - высокая волатильность нефтяного рынка, резкие курсовые скачки и т.д. Все это и привело к тому, что стоимость зерна на экспорт в рублевом эквиваленте стала больше, чем нефти.
Вместе с тем я буду осторожен в оценке перспектив главенства валютной выручки от продажи зерна в экспортном портфеле России. И на это есть ряд причин. Во-первых, добыча и продажа нефти, производство нефтепродуктов и их цена могут быть регламентированы документально (соглашения ОПЕК+) в отличие от зерна, цена которого на физическом рынке зависит в том числе от перспектив будущего урожая, который будет собран только через полгода. Во-вторых, нефть в отличие от зерна менее подвержена сезонным факторам, а ее добыча не зависит от времени года в принципе. Наконец, рост стоимости зерна внутри страны обусловлен прежде всего девальвацией рубля, а не увеличением цен на мировом рынке.
Несмотря на это, безусловно, потенциал роста зернового экспорта есть. Российские сельхозтоваропроизводители и экспортеры, используя программы поддержки отечественного сельского хозяйства и экспорта продукции АПК, последовательно наращивают объем и качество российского экспорта по всем категориям. В том числе по экспорту зерновых культур.
Многие эксперты считают зерновые интервенции пережитком прошлого. У вас другое мнение?
Дмитрий Сергеев: На протяжении почти 20 лет интервенции зарекомендовали себя как механизм оперативной поддержки регионов и потребителей в случае дефицита или излишков зерна на рынке. Это позволяет защитить отечественный зерновой рынок от волатильности цен на мировых площадках и экспортных ограничений.
Амбарный замок на закрома родины никто не вешал. Россия с мирового рынка зерна не ушла, и никакая другая страна ее не заменяла
Сейчас мы с минсельхозом прорабатываем вопрос о формировании запасов зерна в объеме до 6 млн тонн на базе госфонда. Такой объем мы планируем сформировать не менее чем в течение трех лет. Он примерно соответствует месячному потреблению зерна в России и направлен прежде всего на обеспечение продовольственной безопасности страны в случае повторения сценариев 2010 и 2012 годов.
В те годы производство зерна в России составило 61,0 и 70,9 млн тонн соответственно, а сейчас наша страна ежегодно потребляет 76 млн тонн. По нашей предварительной оценке, около половины данных запасов будет направлено на поддержку мукомольной отрасли, которая потребляет 1,1 млн тонн зерна в месяц. То есть мы стремимся обеспечить трехмесячную потребность всей страны в зерне для производства хлеба. Оставшиеся объемы предполагается направить на поддержку животноводческой отрасли и прежде всего небольших производителей, не обладающих собственной сырьевой базой.