В последние годы наблюдается активное развитие сельскохозяйственного сектора. И в ряде отраслей АПК удалось добиться реального роста производства. Драйвером развития аграрной индустрии стало введение в 2014 году продэмбарго и активный курс на импортозамещение по основным продовольственным позициям – мясо, овощи, фрукты, молочная продукция.
Парадокс в том, что чем выше производственные показатели той или иной отрасли в целом, тем труднее становится отдельным игрокам из-за усиления внутренней конкуренции. И тогда начинается естественный отбор, при котором малоэффективные компании либо уходят с рынка, а сильные игроки остаются.
Эффективность в приоритете
Отрасли АПК, которые за последние десять лет сделали огромный рывок – это птицеводство и свиноводство. В итоге рынок сначала по птице, а потом по свинине достиг насыщения, цены на эти виды мяса снизились. По оценкам Центра агроаналитики Минсельхоза на середину декабря, с начала года средняя цена производителей на мясо кур в убойном весе снизилась на 10,2%. Свинина по сравнению с началом года и вовсе подешевела на 16,4%. С учетом такого падения цен на продукцию и роста в последние два года стоимости зерна, которое является неотъемлемой частью рациона сельхозживотных, рентабельность производителей значительно сократилась. И теперь вопрос не в том, какие предприятия заработают больше или меньше, а в том, кто сможет выдержать текущий уровень цен, который является самым низким за последние пять лет, и остаться на рынке в принципе!
Тогда как в птицеводческой отрасли к настоящему моменту уже произошел отсев неэффективных игроков, в свиноводческой он будет продолжаться еще ближайшие 2-3 года. Гендиректор Национального союза свиноводов (НСС) Юрий Ковалев отмечает, что по свинине наша страна достигла самообеспеченности еще в 2018 году, но при этом в планы 20 крупнейших предприятий отрасли в ближайшие пять лет входит нарастить производство еще на миллион тон. Из этого объема 350 тыс. т уйдет на замещение продукции, которая сегодня выпускается малоэффективными предприятиями промышленного сектора и ЛПХ, 300 тыс. т на рост потребления в связи со снижением цен, 350 тыс. т – на рост экспорта.
По подсчетам НСС, эффективным предприятиям свиноводческого сектора сегодня удается работать с производственной себестоимостью (без учета финансов и амортизации) 70 руб./кг. У неэффективных она составляет около 85-90 руб./кг, а то и более 90 руб./кг. Получается, они уже не выдерживают текущего уровня цен, который на сегодняшний день в среднем составляет около 90 руб./кг без НДС, в следующем 2020-м будет на 10% меньше – около 80 руб./кг без НДС. «Поэтому если в 2019 году маржа у эффективных производителей составляла около 20руб./кг, то в следующем 2020 она уже будет только 10 руб./кг», - отмечает Ковалев. При таких ценах, уверен он, неэффективные предприятия будут полностью убыточны, а эффективные останутся прибыльными, но будут испытывать серьезное напряжение с выплатой тела кредитов, а таких на сегодня более 40%. «Только те, кто уже рассчитался с кредитами, будут чувствовать себя относительно комфортно, хотя и со значительно меньшей прибыльностью»,- добавляет глава НСС.
Соответственно, борьба за эффективность становится главным вызовом предстоящих лет.
Еще одна отрасль, показатели рентабельности которой в этом году особенно низкие – сахарная. В этом году на фоне перепроизводства и низких цен особенно важно, насколько эффективно работают предприятия. По прогнозам доцента кафедры антикризисного и корпоративного управления Ростовского государственного экономического университета Мадироса Осканова, опубликованному в июне в СМИ, в ближайшие 15-20 лет в России из действующих более чем 70 сахарных заводов останется лишь 30-35 предприятий – те, кто сможет работать с минимальной себестоимостью производства. Соответственно, повышение эффективности и в этой отрасли является ключевым вопросом. Сегодня один из лидеров сахарной отрасли по внедрению новых технологий – холдинг «Агросила». По данным компании на первую половину 2019 года, экономический эффект от внедрения системы бережливого производства в холдинге превысил за 5 лет 1 млрд руб. В общей сложности за время внедрения программы было реализовано 240 различных сельскохозяйственных проектов и внедрено более 14 тыс. предложений по непрерывному совершенствованию процесса производства на площадках холдинга, что дало дополнительный экономический эффект в 229 млн рублей. «Стратегия бережливого производства «Агросилы» правильная: те компании, которые не будут внедрять в производство инновации, снижающие расходы и увеличивающие эффективность, просто не выживут. Перепроизводство этого сезона будет влиять на рынок еще 2-3 года», - отмечает ведущий эксперт конъюнктуры аграрного рынка (ИКАР) Евгений Иванов. При этом, добавляет он, «Агросила» - не самые эффективное с точки зрения расположения – предприятие находится в Татарстане, тогда как оптимальным регионом для свекловодства является Центральное Черноземье, а также Краснодарский и Ставропольский края. «Однако в рамках тех климатических условий, в которых находится «Заинский сахар», предприятие демонстрирует очень хорошие показатели. За многие годы хозяйство и сахарный завод сделали колоссальный рывок вперед», - рассказывает Иванов. Так, среднесуточная производительность предприятия, как и общий объем производства сахара, самые высокие в республике. По показателю же среднесуточной производительности завод входит в десятку лидеров по России, занимая 6-е место – вместе с предприятиями, расположенными в Краснодарском крае, Липецкой и Воронежской областях.
Иванов, напоминает, что высокие показатели эффективности зачастую идут нога в ногу с высокими выплатами процентов по кредитам под модернизацию производства. «Например, тот же Елецкий сахарный завод - один из лидеров по инновациям и эффективности, но также и имеют серьезные выплаты по кредитам. Именно поэтому «Трио» было вынуждено уступить контроль «Сюкдену», - поясняет он.
Государство и бизнес
Эффективность развития АПК во многом зависит от взаимодействия бизнеса и государства. С одной стороны, общий объем финансирования отрасли из федерального бюджета разным направлениям, согласно Государственной программе развития сельского хозяйства, с 2013 по 2025 год составит 3,54 трлн руб. Это в основном поддержка в виде субсидий и льгот. Еще один механизм поддержки – защита рынка: пошлины на импортную продукцию, борьба с фальсификатом, механизмы госзакупок.
Ковалев напоминает, что на этапе становления свиноводству, в частности, оказывалась достойная господдержка - сначала в форме субсидирования, а затем, последние два года – посредством льготных кредитов. Кроме того, была обеспечена защита внутреннего рынка через механизм квотирования. "Сейчас отрасль из фазы роста перешла к зрелости. Льготные кредиты на товарное производство с 2019 года выдавать перестали, но продолжают действовать льготные кредиты для строительства комбикормовых заводов, селекционно-генетических центров, боен. Более того, ввиду непростой ситуации в отрасли, увеличены сроки кредитов на бойни для товарных предприятий с 8 до 12 лет", - рассказывает он.
Еще одна форма государственного регулирования, которую получает отрасль с нового года – квотирование: на импорт продукции свиноводства больше не будет нулевых квот – теперь для всех желающих продавать свинину на российском рынке будет действовать 25%-ная пошлина. «Со стороны чиновников были предложения оставить нулевую пошлину во избежание роста внутренних цен, однако представителям бизнеса и отраслевым экспертам удалось доказать, что при тех объемах наращивания предложения внутри страны, которое ожидается в ближайшие 4 года, ни о каком поднятии цен речи быть не может», - подчеркивает Ковалев. В целом, глава НСС считает, что государство реально оказывает разумное и своевременное содействие развитию отрасли.
Несколько иного мнения придерживается гендиректор Союза производителей молока «Союзмолоко» Артем Белов. По его словам, ряд государственных инициатив действительно положительно сказывается на молочной отрасли. Например, с введением системы «Меркурий» произошло обеление рынка и, как следствие, вырос спрос на сырое молоко, что позволило в 2019 году производителям сырья не почувствовать наступления сезона большого молока и держать цены на 15-18% относительно лета прошлого года. Кроме того, сейчас рассматривается возможность исключения из техрегламента на молочную продукции с заменителями молочных жиров. Положительное решение данного вопроса, считает Белов, приведет к тому, что продукты с полной или частичной заменой молочного жира на растительный не будут больше ставиться в один ряд с молочными. Это также поддержит высокий спрос на молочные жиры.
Однако, считает эксперт, усиливается и давление на рынок со стороны государства. Так, с 2020 года планируется ввести дополнительную систему маркировки. По мнению эксперта, она мало того, что затратна для бизнеса, при этом, по сути, дублирует уже действующую систему «Меркурий», однако является обрезанной по функционалу, так как позволяет контролировать только оборот контрафактной продукции, тогда как с помощью «Меркурия» можно отслеживать и контрафактную продукцию, и фальсификат. «Недобросовестные производители практически не подделывают торговые марки – доля таких случаев, по нашим оценкам, составляет 0,01%», - рассказывает эксперт. Внедрение данной системы будет чрезвычайно дорогим. По оценкам «Союзмолока», только ежегодные операционные затраты обойдутся молочному бизнесу примерно в 20 млрд руб. Плюс, первоначальные затраты на нее составят около 25 млрд руб. «Кроме того, потенциальные потери из-за несчитываемости кода могут вылиться отрасли в еще дополнительные десятки миллиардов рублей», - подчеркивает Белов. По сути, добавляет он, объем ежегодных затрат на функционирование данной системы будет сопоставим с той прибылью, которую получает все отрасль. «Не давая никакой ценности государству, эта система требует значительных инвестиционных и операционных затрат. В условиях не очень стабильной ситуации с доходами населения есть риски, что не все справятся с такими инвестициями – отдельные игроки, особенно в секторе малого и среднего бизнеса, могут обанкротиться», - уверен эксперт. Такое дополнительное регулирование, считают в «Союзмолоке», негативно отразится и на потребителе: затраты, которые понесет бизнес, насколько это возможно, будут закладываться в цену на полке, а значит, покупатель будет меньше приобретать молока и молочной продукции. Может пострадать и качество производимой продукции, так как производители будут заменять самое высококачественное сырье на максимально доступное.
При этом, добавляет Белов, инициаторы данной регуляторной меры не задумываются, что ряд регионов могут потерять от налога на прибыль. «Это один из немногих налогов, который остается в региональном бюджете. В итоге, доходы регионов будет снижаться», - поясняет он. Перед тем, как принимать решение о распространении системы маркировки на молочную отрасль, считает эксперт, необходимо провести оценку целесообразности – сопоставить затраты, которое понесет в том числе государство, с теми выгодами, которые оно приобретает.
Сейчас система работает в экспериментальном режиме – пилотный проект будет завершен в конце февраля. По его итогам будет проведена процедура оценки целесообразности распространения маркировки и принято решение, вводить данную инициативу на постоянной основе или нет. В «Союзмолоке» надеются, что здравый смысл восторжествует, и на молочную отрасль система распространяться не будет.
Другая законодательная инициатива, негативно влияющая на предприятия АПК – отнесение заводов пищевой и перерабатывающей промышленности к 1 и 2 категориям опасности наряду с предприятиями нефтехимической отрасли. Белов считает, что вступление данных норм в силу может привести к существенным затратам на модернизацию производства в течение ближайших пяти лет. «Однако объективно, с точки зрения воздействия на окружающую среду, пищевые предприятия оказывают минимальный вред, очистка сбросов происходит через разветвленную систему водоканального хозяйства. Поэтому средний региональный молокозавод никак не может быть сопоставим по воздействию на окружающую среду с нефтехимическим предприятием с точки зрения сбросов и выбросов», - делится эксперт.
Отдельная тема – классы опасности отходов, которые формируются на фермах и в животноводческих комплексах. «В настоящий момент по законодательству навоз относится к отходам, и к нему предъявляются соответствующие требования: необходимость лицензирования, получение разрешения на обращение с отходами, хотя мировая практика регулирования этого вопроса сводится к тому, что навоз признается органическим удобрением и с ним разрешают работать без дополнительных лицензий», - делится Белов. По его словам, сейчас в ряде регионов за отсутствие лицензий на обращение с отходами производителей штрафуют, причем штрафы могут достигать десятки миллионов рублей.
Также важный вопрос связан с тарифами на электроэнергию – для объектов сельского хозяйства они сегодня выше, чем для промышленных предприятий. «Есть вопросы и по контролю минимально допустимых остатков антибиотиков в готовой продукции. При их выявлении штрафуют перерабатывающие предприятия, а не ветврачей, которые выписали некорректный сертификат, что тоже неправильно», - говорит глава «Союзмолока».
В зерновом секторе ряд законодательных инициатив тоже вызывает вопросы. В частности, Минсельхоз планирует ввести карантинные сертификаты на обращение зерна внутри страны, что, уверены эксперты, повлечет за собой дополнительные затраты для бизнеса и будет препятствовать развитию экспорта.
В этом году рынок всколыхнуло и сообщение о доначислении НДС импортерам кормовых добавок за последние три года. По оценкам Национального кормового союза (НКС), на ноябрь этого года ущерб от данного решения импортерам составил около 2 млрд руб. В НКС доначисление НДС считают неправомерным и надеются, что предприятиям, которых обязали ретроспективно доплатить налог за поставки, удастся добиться отмены выплат, в том числе, через суды.
То есть, с одной стороны, государственная поддержка исчисляется десятками триллионов рублей, с другой – ужесточает требования, тем самым усложняя работу агропредприятий. Однако, как показывает практика, совместными усилиями представителей бизнеса и отраслевых союзов зачастую удается добиться отсрочки или вовсе пересмотра законодательных инициатив, вредных для бизнеса.
Аграрное образование
Для повышения эффективности АПК программой развития сельского хозяйства также предполагаются субсидии научным организациям и образовательным учреждениям.
В декабре министр сельского хозяйства Дмитрий Патрушев принял участие в VI Конгрессе «Инновационная практика: Наука плюс бизнес», организованном компанией «Иннопрактика» и МГУ им. Ломоносова. В ходе мероприятия заинтересованные стороны обсудили влияние информационных технологий и инноваций на современный кадровый рынок и систему образования. Система обучения сегодня должна постоянно трансформироваться под запросы рынка, и аграрные вузы готовы меняться и вводить новые специальности, которые позволят выпускникам быть востребованными на рынке труда, цитирует Патрушева пресс-служба Минсельхоза.
Заместитель директора дирекции стратегических партнерств негосударственного института развития «Иннопрактика» Владимир Авдеенко рассказывает, что в ходе Конгресса Минсельхоз и компания «Иннопрактика» подписали программу совместных действий. Она предусматривает определение направлений научных исследований, содействие созданию и развитию центров компетенций, разработку и реализацию программ развития аграрных вузов и еще ряд мер, направленных на поддержку научной и проектной деятельности.
Сейчас в России ведущие компании сельскохозяйственного сектора по технологическому и научному уровню опережают аграрные вузы, что вынуждает учебные заведения переходить на новый стандарт образования. «Агропредприятиям нужны молодые специалисты, которые будут готовы трудиться на современных технологичных предприятиях, оснащенных автоматизированными системами управления, использовать технологии в области селекции и геномики растений и животных, комбинированных систем защиты растений и органического земледелия, кормов и ветеринарного сопровождения для высокопродуктивных животных, технологий переработки и контроля качества продукции АПК», - знает Авдеенко. Пока же абитуриенты в большинстве своем имеют устаревшие представления об организации современно агропредприятия, в связи с чем необходимо расширять их кругозор в данном направлении.
Большое значение в академических программах сельскохозяйственных университетов во всем мире имеет производственная практика, рассказывает Авдеенко. Ведущие российские аграрные вузы постепенно начинают сотрудничать с крупными компаниями в этой области, но объем стажировок следует существенно расширить. «На мой взгляд, назрела необходимость реформирования системы среднего профессионального сельскохозяйственного образования, которое должно стать подготовительной ступенью для получения высшего профессионального образования в этой области после прохождения долговременной (в течение одного года – двух лет) практики», - отмечает эксперт.
Он рассказывает, что системы высшего профессионального сельскохозяйственного образования в разных странах мира имеют значительные различия. Это связано с национальными традициями развития аграрных вузов, особенностями систем высшего образования в целом, возможностью обеспечить выпускников вузов достойной оплачиваемой работой на производстве. В европейских странах лишь незначительная часть выпускников сельскохозуниверситетов находит работу в аграрном секторе, например, в Венгрии только каждый пятый. Гораздо больше востребованы специалисты в области экологии, переработки сельскохозяйственной продукции, маркетинга. «В то же время в государствах с растущим агропроизводством (прежде всего в Бразилии и некоторых других странах Латинской Америки) и продолжающимся земледельческим освоением новых территорий наблюдается дефицит квалифицированных кадров для сельского хозяйства», - добавляет Авдеенко. Соответственно, здесь имеет место высокий конкурс в сельскохозяйственные вузы на наиболее массовые специальности (агрономия, ветеринария).
К общим тенденциям развития высшего профессионального сельскохозяйственного образования эксперт относит, например, преобразование лучших сельскохозяйственных университетов в широкопрофильные исследовательские вузы и одновременно расширение круга образовательных направлений, связанных с сельским хозяйством, в классических университетах. «Вузы обеих категорий занимают верхние позиции в рейтинге QS по предметной области «сельское хозяйство». При этом сельскохозяйственные университеты элитной когорты меняют направление, ориентируясь на массовый выпуск специалистов со степенью бакалавра и магистра, как в классических университетах», - рассказывает он. Так, в Вагенингенском университете (официальное название университета после включения в его состав независимых в прошлом научно-исследовательских центров Wageningen University and Research) отказались от присвоения выпускникам традиционной квалификации инженера-агронома, теперь они сначала получают титул бакалавра наук, а затем — титул магистра. У подобных университетов, по словам Авдеенко, крайне широкий набор направлений обучения: технологии земледелия, производство продовольствия, биология и животноводство, биология и растениеводство, экология, общественные науки (включая аграрную экономику).
В ряде стран функция ведущих сельскохозяйственных вузов традиционно возлагается на классические университеты, в составе которых сохранились сельскохозяйственные (иногда агрономические) факультеты, кроме того, создаются факультеты «наук о жизни» (life sciences). «Растет роль сельскохозяйственной тематики в экологическом, экономическом и прочем образовании. Многие классические университеты с выраженной аграрной специализацией (например, в США) располагаются на территории основных сельскохозяйственных районов. Наличие в составе классического университета факультета (института) «наук о жизни», предполагающее подготовку специалистов для агропродовольственного сектора, теперь считается престижным», - подчеркивает эксперт.
Аспирантура, позволяющая получить степень Ph.D., есть только в классических и «исследовательских» университетах. Академические программы в таких вузах могут иметь как научную, так и практическую направленность (например, для экономической специализации «Аграрная экономика», «Агробизнес»). «Конкурс для поступающих в подобные университеты высок, в них отбирают лучших абитуриентов из разных районов страны, в которой находится вуз, а также из-за рубежа. Обучение иностранных студентов осуществляется в значительной степени на средства различных фондов (в частности, созданных компаниями агробизнеса), на основе межправительственных соглашений, за счет программ подготовки кадров в странах происхождения абитуриентов, а также на платной основе», - добавляет Авдеенко.
Кадры высшей квалификации для сельского хозяйства (агрономов, ветеринаров, экономистов) массово готовят университеты так называемого среднего уровня. По словам эксперта, поступить в подобный вуз проще, абитуриентами являются в основном дети местных фермеров штата, федеральной земли, провинции, на территории которых расположено учебное заведение. «Чем ниже уровень университета, тем меньше набор предлагаемых им академических программ, подготовка специалистов ведется по самым массовым направлениям (ветеринария, агрономия). Подобные вузы зачастую выпускают только специалистов первой ступени — бакалавров и выполняют функции учреждений среднего профессионального образования», - рассказывает Авдеенко.
Российские вузы, по его наблюдениям, фактически готовят сейчас только специалистов массовых направлений, что характерно для университетов среднего уровня. При этом заметно отстает подготовка по специальности «агрономия», на которую традиционно идут абитуриенты с низким баллом по ЕГЭ, не прошедшие на другие направления или изначально имевшие недостаточный уровень подготовки. «Отечественные вузы не выпускают генетиков, специалистов по устойчивому сельскому хозяйству и контролю качества продукции АПК, биотехнологов и исследователей в области различных научных направлений», - добавляет Авдеенко.
Он отмечает, что в рамках повышения уровня и престижности аграрного образования наметилась тенденция разделения сельскохозяйственных вузов по аналогии с классическими университетами на две категории: «исследовательские» и «производственные». При этом «исследовательских» вузов, считает эксперт, не должно быть много — достаточно нескольких сильных университетов со сложившимися традициями, способных обеспечивать кадрами всю страну, их размещение не требует жесткой привязки к сельскохозяйственным районам. «Производственные» университеты прежде всего должны будут удовлетворять потребность в специалистах тех сельскохозяйственных районов, на территории которых они находятся, и исходя из этого и выстраивать свой образовательный процесс. «Причем каждому субъекту РФ вовсе необязательно иметь собственный сельскохозяйственный университет — несколько регионов, с учетом их сельскохозяйственной специфики, вполне сможет обслуживать один профильный вуз», - подчеркивает представитель «Иннопрактики».
В настоящее время, рассказывает Авдеенко, идет обновление программы сельскохозяйственных вузов с учетом лучшей мировой практики, расширяется спектр академических программ в сельскохозяйственных вузах за счет разработки и внедрения тех направлений подготовки, которые соответствуют включенности сельскохозяйственного производства в цепочки добавленной стоимости, интеграции в цифровую среду и рационального природопользования.
Выводы
Если резюмировать все выше сказанное, то получается, что взаимодействие бизнеса и власти сейчас идет в ключе одновременного финансирования различных приоритетных проектов, но при этом усложнении работы. Если предположить, что роль государства, напротив, сведется к уменьшению административных препятствий в сфере регулирования, снижению тарифов на услуги монопольных структур – водоснабжение, электроэнергию, отопление, - возможно, господдержка в таких объемах и не потребуется.
Проблема недостатка квалифицированных кадров постепенно решается, хоть и небыстрыми темпами. Уже стало понятно на всех уровнях, что качественное профессиональное образование немыслимо без привлечения передового опыта как ведущих российских компаний, так и зарубежных специалистов.
Предприятия, которые инвестируют в повышение эффективности производства, более жизнеспособные, чем конкуренты, работающие «по накатанной». Конечно, вложения в развитие предполагают на какое-то время дополнительную финансовую нагрузку на компанию, причем прямых субсидий от государства на повышение эффективности не предусмотрено, однако, как показывает практика, они окупаются достаточно быстро и приносят дополнительную экономическую выгоду.
