Основатель LavkaLavka: Государство боится малого бизнеса

Сообщество независимых фермеров

— В мае, до LavkaLavka, подмосковное фермерское хозяйство «Колионово» привлекло $500 тыс. через ICO. Зачем фермерам криптовалюты?

— Фермеры — независимые люди, склонные к малому бизнесу. Если ты не хочешь работать на дядю, а хочешь независимости и готов потрудиться, ты становишься фермером. Я убежден, что государство как огромная система боится малого бизнеса, потому что малый бизнесмен — это независимый гражданский активист. При этом он гораздо круче активистов, которые выходят на площадь и кричат (это бесполезно и разрушительно). Фермер, взяв лопату в руки, меняет мир вокруг себя и при этом минимально зависит от внешних источников. Я государственник по сути, но при этом считаю фермера, с одной стороны, основой государства (Америку основали фермеры), а с другой — его главны антагонистом. Фермер независим — а значит, в оппозиции. Поэтому криптовалюта была воспринята на ура именно фермерами. Свое производство у нас есть, свою еду мы выращиваем, своя переработка у нас есть, одежду тоже можем на ремесленных производствах шить — но есть вещи, которые надо купить. Можно заниматься бартерным обменом, а можно ввести свою валюту. И тогда местное сообщество, базисом которого является фермер, может развиваться само по себе, потому что у него все для этого есть, в том числе финансовые инструменты.

— Сколько времени вы разбирались в теме криптовалют?

— Примерно полгода. У нас в компании технический директор много знал об этом, потом я познакомился с [основателем фермерского хозяйства «Колионово» Михаилом] Шляпниковым, почувствовал криптовалютное братство.

— Почему вы решили запустить собственную криптовалюту и провести ICO?

— LavkaLavka всегда была сообществом не просто потребителей, а тех, кто доверяет нам и разделяет наши ценности. Покупатели не раз инвестировали в наши бизнес-проекты. Так мы открыли наш первый рынок в Химках, новый рынок в Тульской области, запускаем производство в Териберке. Около 80 человек собрали несколько сотен млн рублей на эти проекты. Почему бы не провести технологичный краудинвестинг уже не среди десятков, а среди тысяч людей?

— А когда начались проблемы с регуляторами?

— В Конституции написано, что в России одно платежное средство — рубль, а денежные суррогаты запрещены. Когда мы сказали, что принимаем к оплате биткоины, к нам приехала прокуратура. Что абсолютно логично и правильно — они должны такие вещи проверять. Мы сказали, что это маркетинговая акция: человек оплачивает товар биткоинами, мы за него вносим рубли, пробиваем чек, налоги платятся. Биткоины позволили нам привлечь внимание криптосообщества — раньше они к нам в магазины не ходили, а теперь ходят. Мы теряем на этом рубли, но это наши рекламные вложения. Потом приехали, когда узнали, что мы выпустили собственную криптовалюту — биокоины. Мы сказали, что биокоин — это балл системы лояльности. Фермер купил эти сертификаты (биокоины) и одновременно поставил нам продукцию. Мы произвели акт взаиморасчета, все налоги уплачены. Всё, они уехали. Это нормально, что они приезжают. Мы ни от кого не скрываемся, на данный момент к нам вопросов нет.

— А как это было на практике? Кто-то вломился к вам в офис?

— Нет, они заранее позвонили и предупредили, что хотят приехать и поговорить. Все было культурно и интеллигентно

— Это не мешает вашей работе?

— Пока только помогает. Это пиар. И потом, это помогает нащупать легальные способы использования блокчейна и криптотехнологий, показать, что не надо пытаться заменить рубль и создавать дополнительные платежные инструменты. Надо воспринимать биокоин как инструмент развития малого бизнеса, который позволит создавать новые рабочие места, платить зарплату и налоги в рублях и развивать сельские территории — то есть помогать государству, а не мешать.

— Вы не боитесь, что власти вас не услышат и посадят?

— Честно говоря, не очень. Надо будет высосать обвинение из пальца, потому что мы ничего не нарушаем. Мы открыты, абсолютно прозрачны, брать с нас нечего.

— Как, по вашему мнению, нужно регулировать криптовалюты?

— Можно ограничить криптотехнологии, но тотально запретить их нельзя — потом будет взрыв. Россия могла бы вырваться вперед, если бы легализовала все транзакции в криптовалютах на своей территории. Если бы Россия сказала всему миру: вы можете в нашем российском праве использовать любые криптовалюты, но за каждую транзакцию платить комиссию в рублях, спрос на рубль стал бы гигантским. Вряд ли это случится, но можно немного пофантазировать о такой глобальной гегемонии рубля.

Зачем бизнесу BioCoin

— В чем выгода от использования биокоинов?

— Биокоины — альтернативная система лояльности. Она позволит бизнесу терять меньше денег на скидках и увеличивать продажи. Бизнес-модель такова: мы разрабатываем технологическую платформу BioCoin и бесплатно даем бизнесу ее использовать, но для этого он должен будет купить биокоины — это цифровой товар, коды доступа к криптокошельку на блокчейне. Бизнес покупает на криптобирже эти коды, чтобы раздавать клиентам за покупки товаров и услуг. Но, в отличие от простых баллов в системе лояльности, биокоин будет расти в цене по мере роста числа участников системы. Вместе с ним будет расти мотивация потребителя: ему бесплатно начисляются баллы, на которые он с каждым днем может приобрести все больше товара. Так возникает явление, которое мы назвали «потребительский майнинг».

Наша система рассчитана не на криптоэнтузиастов, а на обычных людей. Вы пришли в «Даблби», а вам предлагают скачать приложение и начислить баллы BioCoin, которыми вы сможете расплатиться здесь, в LavkaLavka, в ресторане «Марк и Лев» или в другом партнерском заведении. В следующий раз на эту сумму человек сможет выпить уже 3 чашки кофе, пообедать в фермерском ресторане или полететь на Бали. По мере роста курса биокоина компания сможет начислять все меньше этих баллов. Например, 1 биокоин = 1 рубль. Компания начисляет 5% за 1000 рублей, то есть 50 биокоинов = 50 рублей. А если биокоин в 50 раз подорожал? Я должен начислить 50 рублей, но это уже будет 1 биокоин. А пока биокоин рос, клиенты мне их приносили, — они же могут ими расплачиваться в том числе. И получается, что я уже не отдаю биокоины, а накапливаю их у себя и могу продать на бирже. То есть бизнес будет зарабатывать ещё и на продаже биокоинов.

— Сколько криптовалюты вы уже выпустили?

— В августе мы провели тестовые продажи и реализовали почти 30 млн биокоинов. Кроме этого, есть более 30 бизнесов, которые заявили о присоединении к биокоину: из громких имен это сеть кофеен «Даблби», компания УАЗ, ресторан-кооператив «Марк и Лев». Сейчас мы их интегрируем в систему, кроме того, некоторые совсем маленькие бизнесы создают свои кошельки на биокоине.

— Как бизнес будет оформлять биокоины через бухгалтерию?

— Например, вы гостиница и предлагаете скидку 25%. Как вы ее проведете через бухгалтерию? Никак, просто вам меньше денег придет. А так вы можете предложить клиенту 25% стоимости оплатить биокоинами (клиент получает их на свой счет в приложении каждый раз, когда совершает покупки у вас и ваших партнеров). Но если на скидке вы просто теряете деньги, то на биокоины вы сможете что-то купить — например оборудование от нашей компании-партнера.

— А если биокоины в России ограничат, как биткоины в Китае?

— Поскольку в российском правовом поле криптовалюты не регламентированы, мы не называем биокоины криптовалютой. Мы говорим о системе лояльности, где биокоины — программное обеспечение и код к нему. Единственная возможность запретить их использовать — запретить блокчейн.

— Вы лично инвестируете в криптовалюты?

— Мы пришли к этому совсем недавно, и просто не было времени это сделать. Если все будет развиваться, почему бы и нет.

— А биокоины у вас есть?

— Да, сейчас у меня есть 120 тыс. биокоинов, которые LavkaLavka задолжала мне за чеснок, который я сам вырастил и продал. Вернее, они задолжали мне 120 тыс. рублей, а я предложил им выплатить эту сумму в биокоинах.

«Нас никто не кошмарит»

— Как вообще складываются отношения LavkaLavka с государством?

— Очень хорошо складываются. Все истории про то, что в России кошмарят бизнес, — полная ерунда. Наверняка это где-то есть, но нельзя сказать, что это повальное явление. Ни нас, ни наших фермеров никто никогда не кошмарил. Государство в худшем случае ничего не делает, а в лучшем — даже помогает.

— А как государство помогает — словом или делом?

— В основном на словах. Хотя недавно мы открыли фермерский рынок на 70 торговых мест в Тульской области, там власти помогли по-настоящему — построили парковку, съезд с федеральной трассы, дали возможность подключиться к газу и электричеству. (Рынок возглавил основатель антикафе «Циферблат» и «Болотов. Дачи» Иван Митин. — Inc.)

— Сколько инвестиций ушло на открытие рынка?

— На первую стадию мы привлекли порядка 100 млн рублей от 30 человек (общий объем инвестиций — 400 млн рублей. — Inc.). Взамен они получили долю в уставном капитале. Кроме того, девелопер Александр Гончаров внес земельные и строительные активы, а мы — активы нематериальные: логотип LavkaLavka, интеллектуальную собственность, базу фермеров, экологические стандарты.

— Вы как-то отбираете фермеров для этого рынка?

— Это же фермерский рынок LavkaLavka имени Болотова — значит, все фермеры должны быть сертифицированы нашей службой. Любой продукт проходит инспекцию.

— Удалось ли конвертировать хайп вокруг фермерства в реальные продажи и развитие бизнеса?

— Думаю, что фермерский бизнес развивается, и очень мощно. Просто старт был нулевой, фермерских точек почти не было, но прогресс заметен. Рынок растет не только за счет фермерских компаний — обычный ретейл тоже пытается работать с фермерскими продуктами. Частично этому помогли санкции, хотя общий экономический спад негативно влияет на продажи фермеров. Но в целом влияние положительное, да и государство стало больше нами интересоваться.

— Судя по ценам в LavkaLavka, фермерские продукты — пока элитарная история. Можно ли сделать ее более массовой?

— Если бы производители фермерской продукции и крупные корпорации в России имели одинаковые возможности, все было бы по-другому. Почему одной корпорации ежегодно выделяют десятки миллиардов рублей, а фермерам не дают ничего? А потом говорят, мол, мясо от корпорации стоит 300 рублей за кг, а ваше — 600 рублей. А сколько в этих 300 рублях беспроцентных кредитов и дотаций? У фермера ничего этого не было.

— Вы про «Мираторг»?

— Вы поняли, о ком речь. Я считаю, что фермерский продукт при прочих равных может быть сопоставим по цене с массовым. Если в супермаркете продается сыр из молока, он будет стоить минимум 750 рублей за килограмм. Просто сыр по 300 рублей за кг не из молока сделан.

— А вы со своей стороны что-нибудь делаете, чтобы снизить цены?

— Во-первых, мы строим хаб. Когда сможем концентрировать, хранить и перерабатывать фермерскую продукцию в больших объемах, снизим издержки, а значит, цена станет ниже. Во-вторых, мы запустили биокоины в качестве «плеча» для малого бизнеса, чтобы он мог пережить несколько месяцев без кредита. Например, фермеру нужны сырные котлы — он может заплатить за них биокоинами, а не брать кредит в банке. Биокоины помогут фермерам развиваться даже тогда, когда на это не очень хватает денег.