Российские агростраховщики обратились в Министерство сельского хозяйства с предложением в 2,3 раза увеличить объем государственных гарантий по страхованию рисков в растениеводстве. Сейчас в стране застраховано порядка 2,6% всех посевных площадей. Это очень мало, тем более что значительная часть территории страны находится в зоне рискованного земледелия.
Стоит отметить, что страховать посевы можно и без госгарантий, правда, большинство аграриев к этой практике не прибегают, сельхозпроизводители и страховые компании не верят друг другу, а в масштабе страны это приводит к тому, что неурожай в отдельно взятом регионе имеет драматические последствия для тысяч работников сферы АПК.
На Северо-Западе лидером по объему агрострахования является Карелия. По данным Центробанка России, в прошлом году объем рынка в регионе составил 88,4 млн рублей, рост относительно 2017 года - 46%. Причем подавляющее большинство договоров агрострахования заключалось без участия государства. На втором месте оказался Петербург. Здесь объем рынка оценивался в 78,9 млн рублей. Причем без господдержки было оформлено договоров на 14,3 млн рублей. В остальных случаях сельхозпроизводители получали помощь из бюджета.
Стоит отметить, что в Петербурге посевных площадей нет, не занимаются в городе животноводством и другими видами сельского хозяйства. Но в Петербурге сосредоточены головные офисы крупных компаний в сфере АПК, а заключение договоров проводится именно через дирекцию. Поэтому, кстати, в масштабах страны регионом с наибольшими объемами агрострахования ежегодно становится Москва. По итогам 2018 года рынок агрострахования в столице оценивался в объеме 518 млн рублей.
То, что объемы агрострахования критически малы, признают все. На прошедшем в Петербурге круглом столе "Агрострахование как инструмент управления рисками" участники в один голос говорили о необходимости увеличения объемов этого сектора. На самом круглом столе и в кулуарах обсуждалась ситуация в Иркутской области, где стихия уничтожила посевы, разрушила фермы. В регионе было застраховано всего полтора процента посевных площадей.
Александр Быков, президент Союза фермеров Ленинградской области и Санкт-Петербурга говорит, что в регионах Северо-Запада от погодных явлений фермеры тоже страдают. Причем зачастую такие ситуации не попадают в информационное поле, территория региона большая, в одном районе урожай может погибнуть из-за града, в другом - из-за заморозков.
- По моему мнению, у нас на сегодняшний день очень слабая система агрострахования, она не учитывает все риски, с которыми сталкивается сельхозпроизводитель, - говорит Быков.
Главная проблема, по словам эксперта, это процедура получения денег. Иногда выплату фермеры получают через год после наступления страхового случая. Для земледельца это слишком поздно. Сельхозпроизводители закредитованы, они берут технику в лизинг, получают ссуды на развитие бизнеса, и весь их доход - это то, что осталось от выплаты налогов, коммунальных платежей, зарплат и процентов по кредитам. В таких условиях долгий срок начисления выплат становится критичным. Более того, зачастую фермерам в выплатах и вовсе отказывают.
Николай Галагуза, советник по взаимодействию с государственными органами одной из крупнейших страховых компаний (ПО СК "Росгосстрах"), говорит, что основным драйвером для роста увеличения доли агрострахования может стать расширение государственного субсидирования.
- Если бы сельхозпроизводитель был уверен, что он получит субсидию, я вас уверяю, что мы бы охватили 90 или 100% компаний, - утверждает Галагуза. Проблема не только в объемах субсидирования, но в алгоритме его предоставления. Так, сельхозпроизводители получают федеральную поддержку в начале года. А летом страховые компании рассматривают документы аграриев, которые платят второй взнос по своим объектам. После этой процедуры сельхозпроизводители должны заключать допсоглашение и переоформлять документы на господдержку. Все это требует времени.
Еще одна проблема - господдержка не гарантирована всем, кто подает документы на агрострахование.
- Мы не переломили мнение, которое сложилось в прошлом и позапрошлом годах, когда был застрахован ряд предприятий, а субсидию они не получили. И они в суде столкнулись с отдельными страховщиками, которые забирали второй взнос, - говорит Галагуза.
Таким образом, страхование даже без страхового случая превращалось для сельхозпроизводителя в сплошные убытки.
Сергей Простатин, генеральный директор одной из крупных страховых компаний (АО СК "РСХБ-Страхование"), говорит, что страховщики платят аграриям. И много. Так, по словам Простатина, сумма страховых выплат, которые его компания перечисляет фермерам Ленинградской области, в три раза превышает объем средств, собранных в регионе по договорам агрострахования.
В апреле в законодательстве, касающемся агрострахования, произошли значительные изменения: в частности, Минсельхоз уточнил методику расчета страховых премий. Но с этим, как говорит Простатин, проблем особо не было, аграрии соглашались с суммами, которые им выделяли страховые компании. Главная проблема - какой случай считать страховым. И здесь единого мнения нет, страховщики и аграрии идут в суды.
Если бы сельхозпроизводитель был уверен, что он получит субсидию, все компании страховали бы свои риски
Свои аргументы есть у каждой стороны. Кира Свинцова, генеральный директор юридической компании (AKS Legal), говорит, что довольно часто сельхозпроизводители неверно оценивают свои возможности. Например, заявляют урожайность пшеницы тридцать центнеров с гектара. А когда собирают двадцать, обращаются в страховую компанию. Во время судебных разбирательств по таким случаям часто выясняется, что сорт, которым засеивалось поле, в принципе не позволяет собрать тридцать центнеров.
- Сейчас уже сформирована судебная практика, согласно которой, если использовались сорта, не районированные для территории страхования, то в большинстве процентов случаев суды приходят к выводу, что причиной недобора урожая послужило не влияние опасных природных явлений, а использование нерайонированных сортов, - отмечает Свинцова.
Иногда, говорит эксперт, случаются попытки прямого обмана страховых компаний, когда в период мониторинга, предшествующего договору страхования, специалиста фирмы возят по одним полям, а договор страхования заключают по другим.
Чтобы повысить уровень доверия между сторонами, по словам Свинцовой, необходимо повышать прозрачность процедуры мониторинга, предшествующего страхованию. В принципе, последние нововведения в законодательстве предусматривают использование различных технологий при проведении таких проверок, в частности, помимо выездов на поля специалистов, появилась возможность использовать записи с беспилотников. Но как аграриям, так и самим страховым компаниям необходимо получать точные данные о ситуации с урожайностью не только в районах в целом, но и по конкретным сельским поселениям. А здесь пока возникают сложности, единой информационной системы нет. Данные собирают разные инстанции и зачастую при попытке сведения информации выясняется, что цифры не совпадают. С аналогичной проблемой несколько лет назад столкнулись аграрии Казахстана. Дошло до того, что в соседнем государстве приписки стали настолько популярны, что возник вопрос: а есть ли смысл в агростраховании в принципе? Выходом стала информационная система, которая сделала отрасль прозрачной.
В российских реалиях, по словам Корнея Биждова, президента Национального союза агростраховщиков, важно не только повышать прозрачность отрасли, но и вводить новые направления страхования. В частности, прошлый год, когда был получен рекордный урожай зерновых, показал, что вызовом для аграриев может стать не только стихия, но и успех. Цены на пшеницу резко упали, и аграрии понесли убытки.
Корней Биджов говорит, что, согласно результатам опроса, который провел Национальный союз агростраховщиков, сейчас в случае неурожая или другой проблемы, с которой сталкиваются аграрии, в первую очередь предприятия рассчитывают на свои внутренние резервы, далее идет перекредитование по льготной ставке. И лишь на третьем месте оказываются страховые выплаты.
Эксперты утверждают, что необходимо вводить обязательное страхование на случай катастрофических ситуаций, аналогичных той, что произошла в Иркутской области. При этом сами страховщики должны формировать фонды для выплат пострадавшим от ЧС. Но это возможно, только если страхование станет тотальным. Пока же в случае ЧС основной объем помощи пострадавшие получают от государства. А страхование является формой дополнительной поддержки, которая вроде как всем нужна, но пока скорее в теории, чем на практике.