В ходе недавнего совещания с президентом России Владимиром Путиным, министр сельского хозяйства РФ Дмитрий Патрушев сообщил о возможности экспорта в 2022-2023 сельскохозяйственном году (1 июля 2022 года - 30 июня 2023 года) свыше 55 млн тонн зерна, в том числе 45 млн тонн пшеницы.
По данным Минсельхоза, экспорт зерна из РФ в 2021-2022 сельхозгоду составил 38,1 млн тонн, в том числе экспорт пшеницы - 30,7 млн тонн.
В преддверии рекордного экспорта зерновых, АгроВестник побеседовал с Олегом Пахомовым, руководителем практики Управленческого консалтинга Группы «ДЕЛОВОЙ ПРОФИЛЬ» о тех сложностях и возможностях, которые рекордные урожаи предоставляют отечественным аграриям.
Достаточно ли в России мощностей для хранения зерна с учетом переходящих запасов?
Имеющиеся мощности по хранению зерна в России позволяют складировать до 150 млн т, но только половина зернохранилищ могут быть использованы для долгосрочного хранения (на срок более 6 месяцев). Рекордный урожай прошлого года, полученный на волне антироссийских санкций и высоких экспортных пошлин, привел к тому, что в 2023 год страна вошла с рекордными остатками зерна на складах. И если склады в Сибири практически высвободились, благодаря увеличению поставок зерна в Казахстан, то на конец 1 квартала 2023 года хранилища Юга России содержали запасы пшеницы в 2,36 раза превышающие средние значения последних 5 лет, а в Центре запасы были выше на 86%. Причина сложившегося дисбаланса заключается в изменении географии поставок зерна из-за антироссийских санкций.
Таким образом несмотря на то, что возможности для хранения 55 млн т зерна есть, существует угроза, что хранилища южной и центральной части России уже не смогут вместить урожай нового сельскохозяйственного сезона.
Сможем ли мы найти клиентов в мире на такой объем зерна?
Россия продолжает оставаться крупнейшим игроком на зерновом рынке, и зернотрейдеры успешно смогли приспособиться к работе в условиях санкций. И сегодня уже успешно найдены решения возникших из-за них логистических проблем и проблем из-за ограничения международных денежных транзакций. Благодаря чему в текущем сельскохозяйственном сезоне Россия поставит за рубеж почти 56 млн т зерна.
Однако не следует забывать, что в первой половине сельскохозяйственного сезона, который закончился 31 декабря 2022 года, российский зерновой экспорт поддерживался высокими мировыми ценами. Вторая его половина проходит в условиях существенного падения цен, поэтому, экспорт удалось активизировать лишь в марте текущего года, когда большинство зернотрейдеров глобального рынка уже исчерпали складские запасы и стали предлагать к продаже зерно будущего урожая. Сегодня основные каналы российского зернового экспорта сосредоточены на Ближнем Востоке и Африке, включая Египет, Турцию, Саудовскую Аравию, Иран, Казахстан и Нигерию.
Позволяет ли имеющаяся с стране логистическая инфраструктура вывезти рекордные объемы зерна?
Отечественная морская портовая инфраструктура позволяет осуществить перевалку и погрузку запланированных к экспорту объемов. Однако использующийся для доставки зерна на рынки Ближнего Востока транспортный коридор «Север-Юг» не справляется с повысившейся загрузкой, из-за плохого развития речной инфраструктуры российской части коридора, а также в связи с дефицитом судов.
Другая проблема состоит в том, что традиционные для российского зернового экспорта рынки Ближнего Востока и Африки уже перенасыщены, а войти на рынок крупнейшего импортера зерна - Китая не позволяют логистические проблемы.
Пропускная способность РЖД в восточном направлении не позволяет нарастить поставки зерна в Дальневосточные порты, а из портов, расположенных в европейской части России, морские поставки зерна в Китай невыгодны, и поставщики зерна из Канады, Австралии и США имеют преимущество, так как плечо доставки для них значительно короче.
Минсельхоз еженедельно корректирует экспортную пошлину, как это повлияет на экспорт и внутренний рынок?
Экспортная пошлина не меняется, правительство лишь периодически пересматривает индикативную цену. В то время как для поддержки отечественного зернового экспорта следовало бы вовсе отказаться от экспортных пошлин. Тем более что демпферный механизм себя не оправдывает, так как растениеводы не получают обратно средства, накопленные в результате ценового демпфера в виде господдержки, а решение о ее выделении принимает Минсельхоз.
В период высоких мировых цен на зерно поступления от таможенных пошлин максимальны, и растениеводы демонстрируют рентабельность выше других сфер агробизнеса. Поддержка им, соответственно, оказываться не будет, поэтому растениеводы эффекта от ценового демпфера на себе не почувствуют.
Однако, когда мировые цены на зерно упадут, вместе с ними сократятся экспортные сборы и объемы средств, которые могут быть использованы для господдержки. Растениеводы в этих условиях окажутся в очень сложном положении, потому что высокие пошлины не позволили им сформировать свою «подушку безопасности» в период благоприятных цен, а средства господдержки были израсходованы на поддержку других аграриев. И вот теперь, когда низкие глобальные цены создают растениеводам проблемы, у Минсельхоза уже нет ресурсов, чтобы их поддержать.
Получается, что механизм ценового демпфера не позволяет отечественным растениеводам сформировать ресурсы, способные помочь им в кризис, а когда он наступит, рассчитывать на ранее изъятые государством в виде повышенных экспортных пошлин средства уже не приходится.