На прошлой неделе Минсельхоз РФ сообщил, что собранный в этом году урожай превысил отметку в 100 млн тонн. Итоговый результат ожидается на уровне порядка 114-118 млн тонн, что станет самым большим урожаем в истории современной России и уступит лишь крупнейшему советскому урожаю 1990 года, когда в РСФСР были собраны рекордные 127 млн тонн.
Только шесть областей Центрального Черноземья соберут свыше 20 млн тонн зерновых (Воронежская и Курская – свыше 4 млн тонн, остальные от 2,7 до 3,2 млн тонн), при этом черноземный урожай будет еще и очень качественным – с высокими показателями по клейковине. Это позволит основную часть черноземного урожая пшеницы отнести к III и IV продовольственным классам, которые отвечают экспортным стандартам.
Сентябрь – традиционно главный месяц по закупке зерна трейдерами. Однако в этом году в Черноземье наблюдаются две взаимопротивоположные тенденции: страх не сохранить хороший урожай соседствует с невозможностью закупить наиболее качественную пшеницу III класса. Трейдеры обвиняют крестьян в попытках придержать лучшую часть урожая в ожидании роста цен.
Экспортный потенциал
На долю растениеводства приходится 65,5% всей сельхозпродукции Черноземья. Посевы зерновых занимают примерно 5 млн га в шести областях макрорегиона – половину всех посевных площадей. Но из 20 млн выращенных тонн зерна в продажу идет значительно меньше половины. Остальное используется на собственные нужды в хозяйствах. Крупнейшие латифундисты, вертикально интегрированные в агрохолдинги, на сторону зерно вообще не продают. Весь урожай, в том числе и пшеница, уходит на производство кормов. А такие гиганты, как «Черкизово», могут обеспечить себя собственным зерном только на четверть. Но даже то, что остается рынку, измеряется в сотнях миллиардов рублей: крупнейший российский зернотрейдер «Риф», закупающий зерно в том числе и в Черноземье, в прошлом году показал оборот в 50 млрд рублей. Емкость зернового рынка шести областей Черноземья грубо можно подсчитать, умножив 20 млн тонн урожая-2016 на 10 тыс. рублей – среднюю цену тонны пшеницы. Получается двести миллиардов рублей.
В начале сентября председатель правительства Дмитрий Медведев объявил об отмене на два года – до лета 2018 года – экспортной пошлины на зерно. Это достаточно радикальный шаг. Правительство всегда сохраняло экспортные пошлины на пшеницу, поскольку это способствовало снижению цен на внутреннем рынке. А осенью 2010 года тогдашний премьер Владимир Путин вообще вводил запрет на вывоз пшеницы за рубеж. Та мера была временной из-за низкого урожая и крепкого рубля. Сейчас основным источником прибыльности российского бизнеса, в том числе и аграрного, является ослабление рубля. Поддержка экспорта экономически оправдана: последний уточненный прогноз урожая пшеницы – 72 млн тонн при внутренних потребностях в 40 млн тонн. Экспорт пшеницы составляет 75% всего экспорта сельскохозяйственной продукции из РФ, в прошлом году доходы от него составили 20 млрд долларов – больше, чем Россия заработала на продажах вооружения.
«Обнуление экспортных пошлин на пшеницу позволит сбалансировать также цены и на фуражное зерно, что важно для стабильности в бурно развивающемся животноводстве, – считает председатель аграрного комитета Воронежской областной Думы Николай Гапоненко. – Что касается цены на внутреннем рынке, она вряд ли поднимется выше, чем на один-два рубля за килограмм, а на цене хлеба вообще не скажется».
Российские производители в прошлом году продали на экспорт около 25 млн тонн зерна, минимальный прогноз на этот год – 30 млн тонн. При этом 85% экспорта приходятся на южные регионы – Краснодарский край, Ставрополье и Ростовскую область.
В Черноземье скупка зерна на экспорт носит сезонный характер, проходя в августе-сентябре. Все крупнейшие зернотрейдеры-экспортеры – «Бунге», «Каргилл», «Луис Дрейфус», «Юг Руси» имеют представительства в Воронеже и Белгороде (а через них работают и в остальных городах Черноземья). Все они имеют в Черноземье производственную базу – элеваторы или (поскольку зерновой бизнес постоянно пересекается с семечковым) маслоэкстракционные заводы.
Четверо из пяти крупнейших зернотрейдеров – это подразделения транснациональных корпораций. Причем занимаются они торговлей практически столетиями: американские «Бунге» (оборот – 52 млрд долларов) и «Каргилл» (оборот – 140 млрд долларов) – с 1818 и 1865 года соответственно; французская «Луис Дрейфус» (выручка – 64 млрд долларов) – с 1851 года. Любопытно, что в 2009 году после смерти от лейкемии мужа французский конгломерат унаследовала урожденная россиянка Маргарита Богданова, она же – Маргарита Луис-Дрейфус, теперь богатейшая женщина мира с состоянием 8,4 млрд долларов. Самой «молодой» трейдинговой корпораций является швейцарская Glencore, работающая с 1974 года, ее филиал – «Международная зерновая компания – Черноземье» также имеет офис в Воронеже. Долгое время «дочка» Glencore была номером один среди экспортеров зерна из России, но в последние два года сдает позицию за позицией. Причина – колоссальная долговая нагрузка головной фирмы вкупе с падением котировок акций Glencore. В этом году швейцарцы объявили о полной распродаже элеваторов в России (которых насчитывалось 11). Впрочем, с рынка зерна они уходить не собираются, просто меняют формат бизнеса, сосредотачиваясь на чистой закупке и морских перевозках.
Второй год возглавляет список экспортеров новый гигант зернотрейдинга – ростовский «Риф» (после смены губернатора в Ростове потеснил старых фаворитов власти «Юг Руси», теперь они №14). «Риф» – единственный, кто не имеет своих хранилищ в Черноземье. Зато он часто заказывает мелким трейдерам определенные партии пшеницы под минимальную маржу непосредственно перед погрузкой судна в порту. Морским транспортом отправляется на экспорт свыше 90% зерна.
Трейдеры свои услуги не рекламируют. Лучшая реклама – это репутация. При этом рынок всеми силами выдавливает посторонних. Цены, по которым покупают зерно крупные компании, остаются самой страшной тайной рынка. Да и сами цены могут колебаться очень сильно.
Зерна – навалом
Сегодня мировые цены на зерно находятся на десятилетнем минимуме – примерно 140 долларов за тонну мягкой озимой пшеницы на Чикагской бирже. В прошлом году цена колебалась в районе 180 долларов, а в лучшие годы достигала 250 и даже 320 долларов. Перспектива роста цен есть: зимние фьючерсы торгуются на уровне 160 долларов за тонну. В 2016 году рекордные урожаи собраны не только в России, но и в соседних Украине и Казахстане, а также в далекой Австралии. Хорошие урожаи у традиционных мировых экспортеров - США и Канады. Единственной страной в мире, где в этом году не уродился хлеб, стала Франция, моментально превратившаяся из экспортера зерновых в импортера. Но на общемировой тренд на снижение цен на зерно и продовольствие в целом это не повлияет. Минсельхоз США прогнозирует мировое производство зерна на уровне 743 млн тонн. В прошлом году Россия стала экспортером зерна №1 в мире, обогнав разом и США, и Канаду, а этом году наша страна улучшит свой результат, экспортировав 30 млн тонн зерна (в 2015 году на экспорт ушло 25 млн тонн) и обогнав все страны Евросоюза, вместе взятые (27 млн тонн). Весь мировой экспорт пшеницы составит 172 млн тонн, на долю США придется 25 млн тонн, Канады – 20 млн тонн. Расширяется география продаж российского зерна: теперь мы поставляем его в Алжир, Мали и Марокко, увеличили традиционные поставки в Иран, Бангладеш и Нигерию, но главными импортерами российского хлеба являются Турция (3 млн тонн) и Египет (6 млн тонн). Если замирение с Турцией произошло как нельзя вовремя, то взаимоотношения с крупнейшим мировым импортером пшеницы Египтом иначе как торговой войной не назовешь.
В июне Египет, который две трети зерна импортирует из России, объявил о требовании полного отсутствия спорыньи (грибковый паразит) в поставляемой пшенице. Требование, заведомо невыполнимое, так как мировые стандарты качества допускают присутствие 0,05% спорыньи в урожае. Всего через три недели Египет отменил требование о нулевой спорынье, и весь июль-август поставки контрактовались, исходя из международных стандартов. А в сентябре внезапно вернулся к нулевой спорынье и развернул в своих портах сначала румынский, а затем и российские сухогрузы. При этом египетские власти не подтверждают официально отказ от этих партий зерна. Данные события ускорили падание цен на зерно на мировых биржах. Поддержание неопределенности на рынке выгодно Египту. При этом отметим, что перебои с хлебом могут привести, как уже бывало в египетской истории, к голодным бунтам и отставке правительства.
По оценке аналитиков авторитетного зернового портала zol.ru, из-за действий египетских чиновников спрос на внутреннем российском рынке на зерно упал от 18 до 22% по разным классам. Впервые с начала июля цены на зерно на внутреннем рынке поползли вниз. Понятно, что не навсегда. Примечательно также, что именно сейчас Россельхознадзор внезапно обнаружил плодовых мух в египетских апельсинах и запретил ввоз фруктов из Египта.
А пока воронежский крестьянин ждет, что египетский чиновник образумится. Благо информационные технологии позволяют следить за всеми изменениями рынка в режиме online. В первую очередь пытаются сбыть то, что хранить на элеваторах не имеет смысла – фуражное зерно, зерноотходы, проросшее зерно. Самым ходовым товаром является зерно IV класса – его цена колеблется в районе 8,5-9,5 тыс. рублей за тонну. Зерно III класса при ориентировочной цене в 10-11 тыс. рублей сейчас купить практически невозможно.
По мнению экспертов, сегодня Черноземье испытывает недостаток элеваторных емкостей. Хотя некоторые элеваторы загружены даже в пик не более чем на 60%. Сложно объяснить причину – она может быть в неудачной логистике или в плохой репутации менеджмента.
Построить элеватор теперь можно на любой вкус – от 1 тыс. до 100 и выше тыс. тонн единовременного хранения. Можно заказывать как импортные, так и отечественные – крупнейшим производителем элеваторов Черноземья является «Воронежсельмаш». Государство субсидирует не только аграриев, но и сельхозмашиностроителей.
Большинство элеваторов принадлежит агрохолдингам, но есть и независимые структуры, как, например, «Коммодити Колодезный» в Каширском районе Воронежской области. Услуги элеватора в целом не заоблачные: приемка, хранение, сушка и отгрузка зерна обойдется примерно 500 рублей за тонну. Средний срок хранения зерна на элеваторе – два месяца. Но аграрии все равно предпочитают продавать зерно прямо с поля. А элеваторы чаще всего используют как «дополнительную» торговую площадку, своего рода гаранта сделки.
Зерно и Уголовный кодекс
В зерновом бизнесе на доверии долго не протянешь. Мошенничество процветает и со стороны продавцов, и со стороны покупателей: можешь, скажем, отгрузить зерно и не получить денег; или можешь отгружать все новые партии, получая частичную оплату за них, а полного расчета так никогда и не получить. И никакие аккредитивы для честного расчета не помогают.
Вот реальный пример того, как обманывают продавцов зерна. Пострадавшие делятся опытом на зерновом форуме: «профессиональные» сотрудники с большим опытом заманивания клиентов размещают информацию о закупке большой партии зерна по достаточно хорошей рыночной цене, первую часть поставки они просят в рассрочку. И как только ты поставляешь первую партию – ты в их сетях! С каждой поставкой твоей – долг у компании растет и растет. Каждая поставка – снова обещание покрыть весь долг, а потом банкротство. Идешь в суд – а у компании в реальности ничего нет.
Не меньше на форумах и обратных примеров, когда хозяйства, получив предоплату, не отгружали товар (отгружали не целиком или более низкого качества). Пострадать можно, и сдав зерно на элеватор: приехал забирать свое, а элеватор пуст и уже в состоянии банкротства. Некоторые элеваторы, как, например, в Колодезном Воронежской области, на бумаге «самоликвидировались» по несколько раз за последнее десятилетие, причем с полной сменой собственника и менеджмента.
Не стоит думать, что такого рода проблемы – удел мошенников средней руки. Суммы долгов при банкротстве агропредприятий или переработчиков могут доходить до нескольких сотен миллионов, а то и миллиардов рублей. В конце сентября Арбитражный суд в Москве будет рассматривать дело о банкротстве Группы «Разгуляй», задолжавшей агрохолдингу «Русагро» несколько миллиардов рублей, следует из карточки дела на сайте суда. В этом году активы и долги «Разгуляя» (в первую очередь сахарные и комбикормовые заводы) уже дважды переходили из рук в руки. Но и оставшиеся у «Разгуляя» активы – 12 элеваторов, половина из которых находится в Черноземье, общей единовременной емкостью свыше 2 млн тонн хранения – являются лакомым куском для участников зернового рынка. Основатель группы Игорь Потапенко более двух с половиной лет назад оказался под следствием (о чем в свое время рассказывали «Ведомости»). По версии правоохранительных органов, господин Потапенко и его подчиненные организовали сделки по покупке земли на общую сумму в 20 млрд рублей, при оформлении которых деньги были переведены на счета фиктивных организаций. Любопытно, что, по сообщению тех же «Ведомостей» в марте этого года был арестован за крупное мошенничество и представитель одного из кредиторов «Разгуляя» – экс-менеджер ВЭБа Ильгиз Валитов. При этом «Разгуляй» продолжает быть активным участником зернового рынка и одним из немногих, кто открыто предлагает к продаже зерно III класса.
Растениеводы Черноземья регулярно оказываются героями криминальной хроники. В августе Юрию Ландышеву, гендиректору банкротящейся Орловской объединенной зерновой корпорации, владеющей 12 элеваторами, было предъявлено обвинение в неуплате 6 млн рублей своим сотрудникам (об этом писал «Коммерсантъ»). Люди не получали зарплату больше года. В марте был арестован Сергей Будагов, директор «Орловской нивы» (10 тыс. га пашни, три хлебозавода), уже находившийся под следствием за мошенничество, его задержали с поличным после передачи 5 млн рублей руководителю департамента имущества и земельных отношений Орловской области. Интересно, что фигурантами уголовного дела являются и оба сына господина Будагова (говорится об этом и в материалах «Абирега»).
Не менее редки схемы с фиктивной приемкой зерна на склады и последующим бумажным «экспортом» и реальным возмещением НДС. В июле в Ставрополье было возбуждено уголовное дело на директора «Агро-Юг-Зерно» Игоря Ченцова, «принявшего» на склады фиктивное зерно на 900 млн рублей (почитать об этом можно в «Коммерсанте»). Кстати, от мошенников в сфере НДС больше всего страдают реальные экспортеры: бытует мнение, что есть «тайное» распоряжение налоговой службы возмещать НДС с вывезенного зерна только через судебные решения.
Принято считать, что сельхозпроизводители закредитованы, но предпочитают дождаться роста цен, по крайней мере на лучшую часть своего урожая. А банки тем временем ждать улучшения мировой конъюнктуры цен на зерно не намерены. Традиционно ведущим банком по кредитованию полевых работ является «Россельхозбанк». На шесть областей Черноземья в этом году выдано более 50 млрд рублей. Государство компенсирует аграриям банковские проценты в размере ключевой ставки, то есть кредитные ресурсы достаются аграриям фактически под 2,5-4% годовых. Правда, если нет залога, то за поручительство придется заплатить еще 1%. Но все равно ставки получаются не столь высокими. Свыше 70% всех кредитов приходится на крупнейшие агрохолдинги, еще 20% – на средний бизнес и только 10% – на малый бизнес. Больше всех в «Россельхозбанке» кредитуются аграрии Воронежской области – свыше 9 млрд рублей. Другие крупные банки Центрального Черноземья выдали на уборочные работы свыше 32 млрд рублей и рассчитывают получить их обратно в срок, а не когда цена пойдет вверх.
Придерживая лучшее зерно, сельхозпроизводители ждут, что государство скупит зерно III класса в госфонд по выгодной цене. Минсельхоз РФ устанавливает минимальные расценки для каждого класса зерна, и, когда рыночные цены падают ниже установленных, государство через биржу проводит «интервенцию». В августе «интервенция» была в Крыму, а с 5 сентября объявили о госзакупках в Сибири, на Урале и Поволжье. У Черноземья нет «своей» площадки, ближайшая находится в Ростове. А поскольку для участия в госзакупках требуется аккредитация, несложно догадаться, что для обычного фермера продать свое зерно в госфонд без посредников нереально. В прошлом году на госзакупки было потрачено 16,5 млрд рублей, из них на III класс – 8,9 млрд. Черноземное зерно III класса за пределы своих областей практически не уходит, а рано или поздно попадает на мелькомбинаты и хлебозаводы.
Сегодня, по заявлениям губернаторов, 90% сельхозпредприятий Черноземья являются прибыльными, в том числе и благодаря мерам господдержки. Основные суммы дотаций идут в животноводство, но и в растениеводство субсидии попадают. В первую очередь – через частичную оплату государством страхования урожая, а также через субсидирование процентов по кредитам на уровне ключевой ставки и через предоставление госгарантий. В 2015 году только в Воронежской области аграрии получили из бюджетов всех уровней 9,7 млрд рублей дотаций. При этом отдача от субсидий в растениеводстве наиболее высокая. Да и в целом налогов от аграриев возвращается больше, чем выдается субсидий.
Старой и, скорее всего, неизлечимой «болезнью» аграриев является занижение урожайности. Доходит до смешного: поле крупного агрохолдинга дает урожай в 40-55 центнеров с гектара, а соседнее – 25 ц/га. «Излишки» сбываются за нал. Считается, что чаще других этим грешат крестьянско-фермерские хозяйства, которым, с одной стороны, легче «спрятать» урожай по бухгалтерии, а с другой стороны, реальная урожайность у них, как правило, выше средней. Поэтому рынок зерна очень непрозрачен, чужаков сюда не допускают. Проблемы с занижением урожайности решаются властями угрозами отлучить от госфинансирования: экономических рычагов вывести «лишний» урожай из тени до сих пор нет. Если вести сельхозбизнес открыто, то растениеводство в Черноземье получается очень даже рентабельным: в 2015 году EBITDA у «Авангард-агро» – 56%, у растениеводческого подразделения «Русагро» – 47%, у «Черкизово» – 27,5%. Доходы напрямую зависят от урожайности: у «Авангард-агро» – 45 ц/га, у «Русагро» и «Черкизово» – по 42 ц/га. Тема себестоимости зерна может стать темой отдельной публикации, но очевидно, что крупный бизнес имеет огромные резервы для ее снижения.
Таким образом, можно сделать вывод о том, что укрупнение агробизнеса – процесс неизбежный, а вот открытость зернового рынка России – недостижимая мечта.