Сегодня, в связи с охлаждением в политике, все чаще можно слышать рассуждения о том, на сколько наша страна зависит от зарубежных поставщиков племенной продукции и можем ли мы продержаться автономно в случае введения санкций на ее поставку.
Поскольку птицеводство – несушки и бройлеры - дает самый дешевый животный белок и, имея самый напряженный производственный цикл, более всех “водств” нуждается в регулярной замене стада, предлагаю рассмотреть вопрос именно на их примере.
Для начала – небольшой экскурс в историю. После распада СССР в России было несколько племенных заводов, которые, имея селекционное ядро порядка 20 000 голов, занимались разведением и репродукцией кроссов. При этом из поколения в поколение традиционно оценивались и отбирались “на развод” лучшие особи.
Обычно кросс был четырехлинейным, что позволяло максимально использовать гетерозис – эффект общего повышения жизненных функций на уровне финального гибрида (товарной несушки и бройлера для откорма) за счет комбинации разных линий. С другой стороны, закреплять нужные параметры у кросса приходилось контролируемым инбридингом или скрещиванием носителей генов достаточно близких. Селекция – это тонкий баланс инбридинга и гетерозиса и проблема в том, что инбридинг легко дает инбредную депрессию – общее подавление жизненных функций или вырождение. То есть постепенно некоторые показатели птицы начинали ухудшаться, а процесс этот неизбежный для малых групп животных, и надо было приливать кровь, привносить новые гены.
Вообще, разнообразие генов – основа любой селекции. Поэтому, примерно, каждые семь лет приходилось завозить из-за рубежа чистые линии с родословной. Это позволяло не просто прилить кровь, но фактически сделать скачок, поскольку за это время мировые компании несколько вырывались вперед. В то время конкурирующих между собой зарубежных фирм было достаточно, и кто-то всегда был готов продать чистые линии, были бы деньги. Последняя поставка чистых линий кросса Хайсекс Уайт от голландской компании Euribrid состоялась в 1995 году на Подмосковный племзавод «Горки-2» на общую сумму более 3 млн гульденов. Такие поставки выполнялись серьезно, в комплекте с селекционным оборудованием, премиксами, вакцинами и пятилетней технической поддержкой.
В свою очередь сами зарубежные компании периодически покупали ослабевших конкурентов вместе с их генофондами и бестселлерами, и таким образом улучшали свои породы. Постепенно из-за этих слияний количество возможных поставщиков в мировом масштабе значительно сократилось и покупка чистых линий, тем более с родословной (то есть со всеми параметрами предков), стала невозможна. Максимум, за те же деньги, давали небольшое поголовье производителей линий А и С, из-за чего завозить их приходилось уже чаще. Например, крайнее прилитие крови для нашего последнего индустриального яичного кросса Родонит было сделано почти 15 лет назад, когда импортировали сотню чистолинейных петушков.
Здесь показательна история нашего белого трехлинейного кросса Э-21, который из-за того, что не была своевременно прилита кровь, потерял точность сексирования потомства по скорости оперения. То есть в норме белых курочек и петушков можно разделить в суточном возрасте по характеру роста маховых перьев; другой способ, гораздо более трудоемкий и травматичный – определять пол по клоаке, что требует больше времени и сноровки. Именно из-за особенностей наследования сексируемости вести селекцию белых кроссов гораздо сложнее. Здесь можно привести пример крупной американской компании DPRI, которая примерно в то же время так и не смогла добиться сексирования по перу своего популярного белого кросса и была вынуждена продать птицеводческий бизнес голландцам, которые нужные для деления по полу линии уже имели.
Поскольку с прилитием крови возникли проблемы, некоторые отечественные племзаводы могли лишь номинально, для сохранения статуса и получения субсидий, продолжать работу со своими кроссами, но были и те, чья продукция пользовалась спросом, как “Свердловский”, “Птичное”, “Смена”. Параллельно предприятия регулярно импортировали прародителей (кто-то возможно “подливая” кровь), что позволяло выжить, предлагая клиентам “линейку” кроссов: дорогой зарубежный и подешевле - свой. Это нисколько не умаляет заслуг наших селекционеров, поскольку они делали, что могли в создавшейся ситуации. Характерной иллюстрацией положения племзаводов в те годы служит пример одного из них, когда для экономии перешли с алюминиевых на более дешевые пластиковые крылометки для селекционного стада. Вскоре пластик поотпадал, куры и петухи стали инкогнито и работу пришлось прекратить.
В целом по несушке у нас все же был больший задел и многие сыны и дщери наших генетиков продержались, несмотря на конкуренцию с зарубежной птицей, до самого последнего времени. На нашей птице, например, и сейчас еще работают некоторые фермеры. По бройлерам же ситуация сложилась по-другому: многие, среди них и очень крупные производители мяса не стали “заморачиваться” даже с родителями и повезли огромные объемы инкубационного яйца со всех концов света. Отчасти это было продиктовано сложностью содержания племенных бройлеров и обеспечения их ветеринарного благополучия. Сегодня в России есть несколько бройлерных репродукторов I порядка зарубежных кроссов и все больше фабрик, особенно после падения рубля, предпочитает использовать по максимуму собственное родительское стадо или покупать инкубационное яйцо у соседей. Последний же российский племзавод “Смена” продержался дольше всех, но что будет с ним после недавней вспышки гриппа пока не ясно. Может быть, это знак начать все с чистого листа?
Вероятно, в какой-то момент, пока все они были государственными и еще работали, российские племзаводы надо было объединить вместе с их бюджетами, линиями и специалистами на манер госкорпорации. Вместо этого они до последнего соперничали не только с иностранцами, но и между собой, иначе говоря - демпинговали. Зарубежные компании в этом направлении пошли и раньше, и дальше: там оставшиеся холдинги давно собирают под одной крышей селекцию не только птицы, но и свиней и рыбы. В принципе цель этих холдингов очевидна – не более двух поставщиков каждого вида и в птицеводстве она уже практически достигнута.
С другой стороны, судьба России в этом плане не уникальна. Китай, например, производит 45% мирового столового яйца и делает это в основном на тех же импортных кроссах, что и мы. Единственная китайская “домашняя” индустриальная порода не очень-то популярна даже у своих. Кстати, можно ли утверждать, что, к примеру, США имеют собственные кроссы, если их селекционные компании уже давно принадлежит иностранцам и транснациональным холдингам? Вероятно, сегодня следует говорить только о местоположении научной и селекционной базы, наличии квалифицированных национальных кадров.
Кстати, есть в России еще и, так называемые, традиционные мясояичные породы, как Адлерская серебристая и Юрловская голосистая, есть коллекции редких пород в Сергиевом Посаде и под Питером. Учитывая, что во всем мире спрос на такую птицу растет, мы можем оказаться, что называется в тренде. Специалисты у нас пока есть.
Показать, что из себя сегодня представляет зарубежная селекционная компания можно на примере голландской компании ISA, которая занимается разведением шести кроссов несушек и входит в состав холдинга Hendrix Genetics, который, в свою очередь, занимается генетикой свиней, индейки, цветных бройлеров, цесарки, океанической и пресноводной рыбы.
В начале девяностых Тайс Хендрикс, на тот момент один из крупнейших голландских производителей столового яйца, решил выкупить банкротящуюся фирму – селекционера кроссов Бованс: на этой птице работали фермы предпринимателя и показатели были неплохими. Так была создана компания Hendrix Poultry Breeders (HPB), которая спустя семь лет смогла объединиться со своим бывшим непримиримым конкурентом фирмой-селекционером кроссов Хайсекс. Еще спустя пару лет HPB купила кроссы Декалб и все сопутствующую инфраструктуру у американцев, что позволило голландцам выйти на богатые рынки США и Японии. А ключевое слияние произошло в 2005 году, когда был куплен французский селекционер Institut de Selection Animale (ISA). Тогда же был создан холдинг Hendrix Genetics, который через два года купил Euribrid с его селекционными подразделениями: Hybro – бройлеры, Hypor – свиньи и Hybrid- индейка. Позже были так же приобретены компании по селекции рыбы и разведению традиционной птицы (цесарка, бронзовая индейка и цветные бройлеры). В новом холдинге подразделение по селекции несушки стало называться ISA, ей принадлежит сегодня, примерно, половина мирового рынка несушки. Таким образом, селекция несушки стала тем центром прибыли, который позволил создать холдинг и выйти на новый уровень разведения нескольких видов животных.
Сегодня ISA располагает тремя научными и селекционными центрами в Нидерландах, Франции и Канаде, где продублированы чистые линии всех ее кроссов, а также прародительскими фермами на разных континентах. Кроме того, общий научно-исследовательский центр холдинга позволяет синергично использовать результаты исследований в генетике, выполняемые сестринскими фирмами. Селекция теперь ведется с помощью генов-маркеров, что, например, позволяет исследовав кровь трехнедельного петушка определить, продуктивность его будущих дочерей. При этом данные анализирует специальная программа Flexi-breed, на разработку которой ушло более 700 тыс. евро. Эта программа оперирует 165 млн параметров от 2,7 млн особей 15 поколений.
ISA занимает все более прочное место и в, так называемом, down-stream бизнесе производства финального гибрида несушки. Для этого в Европе и США планомерно скупаются дилеры и самостоятельно строятся новые инкубатории.
В России компания Г-на Хендрикса так же работает много лет. В свое время на основе его кроссов кур было создано несколько отечественных пород несушек, а сегодня под Екатеринбургом на базе ППР “Свердловский” создано первое и единственное в Восточной Европе СП, располагающее их чистыми линиями. Кстати, еще одно уникальное предприятие было создано при содействии “Хендрикс Дженетикс” и в свиноводстве: СГЦ “Знаменский” (Орловская область) регулярно завозит чистые линии пород Хайпор из Канады и является крупнейшим российским поставщиком племенных свиней.
Из всего вышесказанного ясно, что ни одна страна сегодня не сможет в одиночку осилить полноценную селекционную программу индустриального кросса, как маловероятно и потеснить лидеров этой отрасли. То есть здесь развитие возможно только в сотрудничестве с этими самыми лидерами. С другой стороны, рынок традиционной птицы пока еще сильно фрагментирован и не так требователен к продукту. Некоторые аналитики предсказывают, что, например, в Западной Европе медленно растущий цветной бройлер очень скоро вытеснит с полок супермаркетов бройлера обычного. Та же тенденция, пусть и не такая стремительная заметна и в Китае, а значит придет и к нам. То есть еще не все потеряно.